Сидит, пристегнутый в кресле, смотрит, как на впереди едущей машине мигает рекламное табло.
«Продам дом. Вид на миллион. 212-85-06»
Эх, а рассказать так хочется!
«Продам дом. Озеро, лес, холмы. 212-85-06»
Но бабушка же точно выболтает все родителям.
«Продам дом. 425 кв.м. 212-85-06»
Эврика!
– Бабушка, – говорит Василий нарочито ленивым голосом, – а я сейчас интересную книгу читаю. – И немедленно под видом сюжета выдает всю тайну Хэма, называя его для конспирации гномом.
– Ну, не знаю, – выслушав, говорит бабушка. – По-моему сюжет довольно банальный. Дальше они будут долго искать это заклятье, а потом его уничтожат. А может, даже растянут всю эту историю на целый цикл из пяти романов. А вот с гномихой своей этот гном поступает нечестно.
– Почему?
– А потому, что ему угрожает опасность и, может, ей тоже. Это раз. Во-вторых, если любишь, будь честен со своим любимым. В-третьих, ай, да зачем это в-третьих! И первых двух достаточно. Наживет себе неприятностей этот гном, помяни мое слово!
Василий тут же вспоминает добрые глаза Дашки, ее доверчивую улыбку, вспоминает, какими вкусными блинами она кормила его, когда он заглядывал в гости, и ему становится жутко стыдно.
– Что-то ты красный весь. У тебя жара нет? – озабоченно говорит мадам Петухова. – Придем домой, надо температуру померить.
– Да это я ничего, это я просто перетренировался, наверное, – бормочет Василий.
Да, трудна жизнь среднешкольника в наше время, ох, как трудна!
8. Знакомство с в(В)ороном
«Семейное дело Никогошьянц. Антиквариат. Хрусталь, бронза, драгоценные породы дерева» – было написано на вывеске перед входом в этот магазин. Это был уже четвертый антикварный магазин, которые обследовал Хэм. Отличался от других он полным отсутствием дизайна и помпезности. Старинные вещи были набиты в небольшое помещение, казалось, с одной целью: разместить как можно больше предметов на как можно меньшем пространстве. Обогнув мраморный столик и чудом не свалив изящный китайский лаковый комодик, Хэм увидел нечто, стоявшее в углу. То была бронзовая фигурка индианки, воздевшей руки. На голове индианки стояло блюдо, наполненное фруктами, блюдо венчало круглое зеркало. В обеих руках индианка держала по свече. Свечи были черные. Хэм замер.
Черны, как уголья, глаза,
Блестят, как зеркало, власа.
Себя являет при свечах,
Егда двенадцать на часах.
Подобная луне точь-в-точь
Империи заморской дочь.
Раздался сзади звучный голос. Оборотень оглянулся и увидел седого худощавого мужчину, с улыбкой подходившего к нему.
