Город Н: Власть Мрака - Всеволод Болдырев

Опять горькое, ни с чем не сравнимое чувство потери. Никуда от него не деться, не спрятаться. Да я и не хотел убегать! Мокрый пепел в моих ладонях; ее грустный взгляд…

Это была одна из тех ночей, когда проклятый сон и не думал наведываться ко мне в гости. Битый час я ворочался в кровати, раза три взбивал, переворачивал подушку; до боли в глазах всматривался в темный потолок; думал, мысленно рисовал сверкающий песок, тихую, уютную бухту, курчавые бурунчики накатывающих на берег волн. Невольно подумалось о прохладном бризе; о свежем, пахнущем йодом и морской солью воздухе.

От таких картин реальность становилась отвратной и мерзкой. Проклятая затхлость, невыносимая духота, мертвая тишина за окнами и липкая от пота простынь — все разом действовало на нервы. На улице градусов двадцать пять, а я не мог даже кондиционер включить! Не говоря уже о намертво заклиненных окнах, которые не удастся открыть, даже если сильно захочу.

Поднявшись с кровати, некоторое время просто сидел и смотрел на полупустую стеклянную бутылку, с которой вчера вечером зачем-то сорвал этикетку. Минералка давно выдохлась, живительной свежести в ней осталось, как в засохшей апельсиновой кожуре, но открывать новую бутылку было кощунством, потому как с водой в последнее время туговато.

Проглотив порцию, я вылил остатки на ладонь, плеснул в лицо.

Кого ты обманываешь? — настойчивая мысль снова дала о себе знать. Ухмыляясь, она пропищала: — Можно подумать, что тебе не спится из-за жары или жажды! Нет, брат, можешь нагло врать Ему, но меня-то тебе не провести! Ты просто боишься…»

О да. Боюсь. Но чего именно?

Мне довелось отведать великолепнейшего блюда, от которого до сих пор стынет кровь. Как бы хотелось никогда не испытывать того страха! Страха настоящего, крепкого, настоянного на человеческой крови, пропитавшегося болью и щедро приправленного обреченностью… Но даже не это тяготило меня три последних месяца. Чудовищное разочарование с прогорклым вкусом потери — вот вишенка на дьявольском торте. Я не боялся смерти — насколько может не бояться разумный человек! — но от мысли о тщетности моих дел становилось по-настоящему жутко.

Запах мокрого пепла, ее глаза, невесомое тело…

Внимание привлек нарастающий рокот двигателей.

Подойдя к окну, я осторожно приподнял штору и посмотрел на улицу. Яркие огни, озарявшие двор, неприятно резанули по глазам — за последнее время как-то отвык от света. Обычно город погружен во мрак, здесь тихо, почти безжизненно… Тем удивительнее наблюдать колонну из трех армейских джипов, неспешно въезжающую во двор. Ежедневные рейды проводились еще засветло и были куда скромнее — не больше одной машины. А тут целый автопарк!