Я слушал лесничего и смотрел на клонящееся к закату усталое солнце, завершающее свой нелёгкий трудовой день. Неторопливая речь Михея наполняла душу покоем и уверенностью – я и не заметил, как задремал. Видно, сказались дорога, свежий воздух да чай на травах. Как мы укладывались спать, не помню: был в полудрёме и сразу же провалился в глубокий сон. С рассветом нас растолкал хозяин заимки, уже успевший приготовить завтрак. Пока мы пили душистый чай, он рассказывал, как построить маршрут, чтобы ненароком не заплутать в тайге. Дал нам ружьё, карту и компас: система глобального позиционирования здесь не работала, и пришлось действовать по старинке.
– Если забредёте далеко и не успеете вернуться до темноты, то, в крайнем случае, можете провести ночь в тайге, – наставлял нас лесничий. – Там на пути у вас будут две деревеньки заброшенные. На карте они обозначены. Одна чуть севернее, а другая – в трёх километрах к югу. Так вы в северную идите: в любом доме, который вам приглянется, и переночуете. А в другую лучше не суйтесь: дурная слава о ней ходит.
– А что за слава, дед Михей? – тут же заинтересовался Булибин. В нём, как обычно всегда бывало в таких случаях, заговорил естествоиспытатель.
– Потом расскажу, – отмахнулся дед. – Сейчас недосуг, да и вам поспешать надо, а то уж точно засветло не воротитесь.
***
Тайга встретила нас тишиной, лишь лёгкий шум ветра в верхушках спящих деревьев нарушал её. Солнечный свет тонкими стрелами пробивался сквозь изумрудные игольчатые ветви вековых сосен и падал на влажный травяной ковёр, переливаясь в мелких капельках росы всеми цветами радуги.
Шли распадком, стараясь придерживаться заданного маршрута. Большей частью молчали, лишь изредка обмениваясь короткими фразами: обстановка не располагала к оживлённой беседе. Прохладная сырость земли бодрила: шагалось легко и свободно.
Я шёл и думал о тайге – бесконечной, беспредельной, бескрайней. Велика она, и всё же это – единый организм, каждая клеточка которого дышит неведомой нам жизнью. Здесь всем и всему отведена своя роль. Сколько тайн хранит этот молчаливый мир, сколько сокровищ бережёт, сколько ответов знает? Одному богу известно.
А человек, возомнивший себя её повелителем, на самом деле лишь гость её, да и то порою незваный, которого и терпят только потому, что не особо замечают. А ведь как легко сгинуть здесь, в непроходимой чаще, затеряться среди топких болот и сумрачных низин: ищи-свищи да поминай, как звали.
