Пантеоцид | страница 46



— Свят, свят, свят Господь Бог Всемогущий, кто был, есть и пребудет!

Напев эхом повторяли двадцать четыре члена личного хора Яхве, древние даже по ангельским стандартам. Они постоянно стояли лицом к трону, бормоча «Славен, могуч и достоин поклоненияГосподь и Бог наш, ибо Ты создал все сущее, и Твоею волей оно сотворено и существует». Михаил-Лан смотрел на них с сочувствием. Они жили в стяжании вечной благодати — и добились ее, ныне стяжая лишь вторую смерть. На Земле они растратили жизни на взращивание добродетелей, но теперь понимали всю суть того, на что спустили время. Может, это и не так жестоко, как корчиться в столь любимых Сатаной муках, но в целом все равно то же самое.

Когда-то у Михаила-Лан имелся точной такой же хор. Век назад он освободил их от вечных песнопений, и теперь они пели в его клубе, сами выбирая репертуар и наслаждаясь свободой. Они стали лояльными слугами, такими верными, как могут быть только спасенные от кошмара.

Михаил остановился среди ламп и встал на колени, простираясь и прижимаясь безупречными губами к холодному и темному нефритовому полу. Словно почувствовав его намерения, четыре серафима затихли, а бормотание двадцати четырех старейших упало до шепота. Голос Яхве с белого трона прогрохотал:

— Михаил, мой славный генерал. Какие вести ты принес?

— О неназываемый Господь и Бог всего сущего, я простираюсь пред тобой. Излита Первая Чаша Гнева, прямо сейчас носящие Метку Зверя люди болеют и гибнут от ее яда. Не менее двадцати моих лучших слуг из тех, к кому я питал особый интерес, отдали жизни во исполнение Твоей Всемогущей Воли. Они встретили конец, провозглашая Тебе молитвы и исполняясь экстаза от предоставленной чести.

Не экстаз их преисполнял, думал про себя Михаил. Он сделал все, чтобы изолировать обреченную группу от своего клуба и даваемой таковым растущей сети влияния. Его запасы экстази были ограничены, и он позаботился об аккуратности их распространения. И умирали ангелы не с песнопениями, а почти наверняка гибли с воплями, потому что так уж работало человеческое оружие.

Михаил-Лан украдкой бросил взгляд на Яхве, рассевшегося на огромном троне среди облаков дыма курений. Он поразмыслил насчет добавления в курильницы хорошей травки, но отверг идею. Слишком велик риск, слишком мала награда. А Яхве сидел с мечтательным выражением на лице, представляя самопожертвование отдавших жизни во исполнение его воли. Михаил-Лан решил, что перед нанесением удара нужно еще подготовить почву.