– Понимаю.
Сара злобно мотнула головой:
– Да хрен ли ты понимаешь?! В последние месяцы Нил совсем стал плох. Ударился в религиозный фанатизм.
– Мы все такими были когда-то, – Штейн обратился к фотографии.
– То было в молодости, когда нас вел Спаситель. В этот раз все сложилось иначе. Его вера шла не от сердца, а откуда-то извне. Кто-то усиленно промывал ему мозги. Внушал жестокие и злые помыслы. Однажды Нил пришел и заявил, что скоро все изменится. Что он обрел цель, которая вытащит нас из этой дыры. Потом он пропал. Когда стали происходить убийства, я все поняла. Больше он не появлялся.
– И ты никак не поддерживаешь с ним связь?
– Говорю же тебе…
– Я верю.
Бесы смиренно дожидались своей очереди, не мешая их беседе, и только тихонечко поскуливали подобно побитым собакам.
– Как мы дошли до такого, Сара?
– Жизнь не хуже любой прочей, – она показала на своих подопечных. – Ты знаешь, Гор, несмотря на свой отвратный и пугающий вид, они не злые по сути своей и за добро платят сторицей. Несут еду и иногда ихор, если могут раздобыть. Сейчас-то уже без надобности, и все же. Отчего мы так свирепо убивали друг друга много лет назад?
– Из-за веры.
– Веры ли? Или мы бились за чуждые цели под маской религии?
– Я – манкурт. Я не вспомню, даже если бы захотел.
– Беда в том, что не помню и я.
Детектив протянул ей руку:
– Бывай, Сара.
– Свалите уже. Без вас дел невпроворот.
Штейн повернулся и выпихал наружу Баррета. На выходе его нагнала последняя просьба медсестры Гордон:
– Если отыщешь Нила, Гор, сделай все быстро. Хоть ты уважь сослуживца, будь добр.
Выходя наружу, Штейн, не оборачиваясь, едва заметно кивнул.
Несолоно хлебавши Штейн с Барретом добрели до промышленного лифта, такого же древнего, как и геотермальная электростанция, принадлежавшая эпохе до начала Священной Войны. Всю дорогу от богадельни Сары Гордон за ними неотрывно следовала фигура в защитном плаще. Какой-то местный юродивый или умалишенный миссионер, дошедший до самого дна бездны в поисках Спасителя. Судя по всему, тот направлялся наверх, как и грехоборцы. Штейн решил, что прижмет его в лифте и поговорит по душам. Возможно, он что-то знает, иначе не стал бы их преследовать, но все это после. Сейчас детектив боролся с собственным растревоженным разумом. Разговор с Сарой всколыхнул в мозгу Штейна волну воспоминаний, накатившей на его беспомощное сознание. Прошлое священного города мелькало перед его внутренним взором тенями давно минувших событий.
