– Господи Иисусе, – пробормотал надзиратель, медленно проведя рукой перед собой, словно надеясь, что этот жест развеет морок – мужчины появятся в отражении, а призрачная дама, наоборот, исчезнет. Звонкий смешок Корсакова заставил его вздрогнуть.
– Сергей Семенович, для человека, видящего кругом шарлатанов, вы пугающе легковерны! – объявил Владимир. – А меж тем, данное явление куда ближе к вашей гипотезе, чем к моей.
– Объяснитесь, – приказал Нораев.
– Avec plaisir10. Вы сейчас наблюдаете феномен, известный как «призрак Пеппера», – купаясь во всеобщем внимании, Корсаков перешел на менторский тон: – Он был очень популярен в британских театрах пару лет назад, но у нас так и не прижился. Разве что в качестве диковинки для развлечения гостей. Вероятнее всего, поэтому его и обустроила баронесса Ридигер. Это, – Владимир постучал по зеркалу. – просто стекло, пусть и способное отражать при определенном освещении. За ним – точная копия комнаты, в которой мы находимся. А где-то чуть в стороне находится абсолютно обыкновенная дама, из плоти и крови, которая и отражается сидящей в кресле. Ротмистр разбудил этого «призрака», когда зажег газовое освещение в доме. Где-то здесь скрыт механизм, открывающий дверь, но, боюсь, у нас нет времени его искать. Сергей Семенович, раз ваш интеллект нам не пригодился, то, может быть, поделитесь физической силой?
Корсаков приглашающе кивнул в сторону зеркала. Решетников, скрипя зубами, взялся за ближайший стул. Явно представляя на месте зеркала издевательски ухмыляющегося Корсакова, надзиратель со всей силы ударил по стеклу. С громким треском оно разбилось, открыв проход в тайную комнату. Аккуратно, стараясь не оцарапаться об осколки, четверо мужчин проникли в зазеркалье. Владимир оказался прав – в углу комнаты, частично отгороженная еще одним стеклом и под ярким светом газового театрального фонаря, в кресле находилась молодая рыжеволосая женщина в темно-зеленом бархатном платье с длинными рукавами и в перчатках. Глаза её были закрыты. Владимир коснулся её запястья, а затем резко потребовал:
– Постольский, саквояж, пожалуйста!
Павел так и выступал при нем в роли носильщика. Корсаков извлек очередной флакон, на этот раз – с нюхательной солью, и поднес его к лицу женщины без сознания. Спустя несколько секунд она встрепенулась, открыла глаза и с ужасом взглянула на обступивших её мужчин, инстинктивно вжавшись в спинку кресла.
– Амалия, тихо, все хорошо! Ты в безопасности! – успокаивающе зашептал Корсаков.
