– Что?! Кто вы?! – пролепетала женщина.
– Владимир Корсаков. Мы познакомились на пятницах у Полонского11, помнишь? Играли в шахматы у Доминика? Ездили в загородный сад? Ну?
– О, Боже, Володя! – из глаз Амалии брызнули слезы, и она бросилась Корсакову на шею. Нораев спокойно изучал плачущую женщину, Постольский вежливо отвернулся, а Решетников, презрительно фыркнув, вышел обратно в зеркальный проем. Наконец, Амалия отстранилась от Корсакова и вытерла слезы.
– Господа, позвольте представить вам мадемуазель Амалию Штеффель, – излишне церемонно, чтобы скрыть смущение, сказал Владимир.
– Очень приятно, поручик Постольский, к вашим услугам! – стукнул каблуком Павел.
– Ротмистр Нораев, – сухо представился офицер. – Госпожа Штеффель, вы можете сказать нам, что здесь произошло?
Глаза молодой женщины расширились от непритворного ужаса.
– О, нет-нет-нет-нет-нет, нам нужно бежать отсюда, сейчас же! Оно найдет нас!
– Кто найдет? – не понял Нораев.
– Я все расскажу, только, прошу, уведите меня отсюда!
– Сударыня, боюсь, что пока мы не узнаем, что произошло с другими гостями, никто из нас этот дом не покинет, – сказал Нораев.
– Да, кстати, про других гостей… – пробормотал Корсаков, переглянувшись с поручиком. Они не успели сказать Нораеву о находке в гостиной.
– Они все мертвы! И если мы сейчас же не уйдем отсюда, то последуем за ними! – шелестящим шепотом объявила Амалия.
17 октября 1880 года, ночь ритуала, Санкт-Петербург, Большая Морская улица.
Она металась, не разбирая дороги, безнадежно заблудившись в коридорах и залах пустого особняка.
Тварь гнала её, словно хищник – добычу. Мертвое тело, почти мумифицированное, не должно было двигаться с подобной прытью. Однако, как быстро не бежала Амалия, существо, которое они призвали из зазеркалья, постоянно было где-то рядом. Медиум слышала его хриплое дыхание, уже само по себе вселявшее ужас своей неестественностью, ненужностью – трупам не нужно дышать. Но тварь об этом, похоже, не подозревала. Или… Или существо, приводящее в движение истлевшие суставы, пыталось имитировать человеческие повадки. Просто, по привычке.
И этот звон… Чистый, детский, наивный звон маленького колокольчика, подаренного дочери любящим отцом, сейчас предвещавший приближение не-мертвой и не-живой твари.
Вбежав в очередную комнату, Амалия нащупала дверь и с силой захлопнула её за собой. Что же делать? Бежать дальше? Или попробовать спрятаться? В комнате царила непроглядная темнота. Если она сможет забиться в угол, не дышать, не издать не звука – возможно тварь бросится в погоню дальше, в следующую комнату. При условии, что она видит и слышит так же, как обычные люди.
