Вижу сквозь стеклянную дверь знакомую фигуру и упрямо срываюсь с места. Не хочу, чтобы он увидел и догадался! А он ведь поймёт, сразу всё поймёт, я знаю. И поэтому бегу.
Решение приходит быстро, но времени искать кабинку для переодевания и надевать купальник у меня нет. Уверена, что Павел Александрович уже идёт по горячим следам и совсем скоро настигнет беглянку. Ну, то есть, меня.
А потому бегу через весь пляж, подальше от основной массы людей, чтобы поскорее нырнуть в море. Тогда он решит, что глаза покраснели от воды. Глупо? Наивно? Тысячу раз да! Но мне просто необходимо, чтобы мы сделали вид, словно не было никаких слёз.
Я думаю, он не захочет обсуждать то, что произошло. Я – тем более. Поэтому мне надо лишь скрыть следы преступления и дождаться приезда Лизки.
Погружённая в свои тяжкие раздумья, я забегаю за выступающую скалу. А там… Небольшая кучка нудистов. Идеально!
На ходу стягиваю сарафан и бросаю рюкзачок. Не думая, не анализируя, поддавшись эмоциям и моменту, избавляюсь от трусиков и оборачиваюсь назад.
Павел Александрович возникает на моём персональном горизонте, и я бегу к краю пирса, ни на секунду не переставая думать.
Как же забавно судьба распоряжается нашими желаниями! Вроде и чётко сформулировано, и выверено до каждой буковки, и вот на тебе!
Когда тебе только исполнилось восемнадцать и сердце открыто для любви, когда ты вдыхаешь на полную грудь жаркий южный воздух и бежишь навстречу волнам, разве думаешь, что судьба уже уготовила тебе сюрприз?
Серьёзный такой, неулыбчивый. С ногами сорок пятого размера.
Ведёт себя ну прямо как мой папочка. Вот и сейчас: глаза кровью налились, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания и…
– Ма-а-а-ша! – раздаётся крик на весь пляж. – Где твой купальник?!
И в это же самое мгновение я достигаю края пирса и бомбочкой сигаю вниз.
Он зол. Очень-очень зол. По шкале от одного до десяти потянет на все пятьдесят, а то и сотню. По шкале отрицательных эмоций моего папы, у Павла Александровича их переизбыток.
Всё, что было до этого, детский лепет.
Сейчас у него действительно пар валит из ушей, а глаза – чернее ночи.
– Машенька, – нарочито спокойно зовёт меня, – выйди-ка из воды, солнце.
– Нет! – заявляю твёрдо и уверенно отплываю дальше от берега.
Ложусь на спину, позабывшись, но расслабиться мне не даёт ор:
– Ма-а-а-ша! Немедленно выйди из воды и прекрати этот цирк!
Бросаю взгляд на берег. К Павлу Александровичу подходит девушка, похожая на хиппи, нагая и прекрасная нудистка с идеально-ровным загаром, и что-то тихо говорит ему. Отсюда мне не слышно, что именно, зато я слышу, как клацает его челюсть, как он тяжело выдыхает и что он отвечает ей:
