Зимой же для разъездов по колхозным делам Владимиру Петровичу выделяли запряженных в сани пару добрых черных коней.
Но после работы, темными зимними вечерами, ему иной раз было лень самому отгонять их в конюшню, – а это километра полтора от дома в одну сторону, на бугре, за селом, – да потом еще идти оттуда пешком в кромешной тьме по морозному снегу. Поэтому он, приехав домой, частенько поручал это неблагодарное дело все тому же младшему, 10 – летнему сыну – третьекласснику: «Колька, а, ну-ка, – отгони коней!.. да, не забудь, распряги!..»
Тот безропотно надевал свои подшитые валенки, к которым привязывал коньки-снегурки на время хоккейных сражений, потрепанную в жестоких битвах на снежных городках ватную фуфайку с отвисшими карманами, нахлобучивал треух, – и, усевшись в тяжелые сани, гнал лошадей в конюшню. Кони, екая селезенками, шли бодрой рысью, – словно знали, что и для них трудовой день окончен; из-под копыт в глаза Кольке летел едкий снег вперемешку с запахом конского пота, громыхающие сани, будто парусник в шторм, со скрежетом водило из стороны в сторону, – но он уверенно сдерживал своими детскими руками разошедшихся вороных: «А, ну, полегче, окаянные!..» – и даже вставлял услышанные от взрослых слова, за которые школьников обычно ругают.
Подогнав к конюшне, Колька, начиная с первого попавшегося ремня, в темноте, как мог, распрягал коней, заводил их в стойло, бросал охапку сена, – а затем, сунув в карманы одетые в варежки руки и надвинув треух по самые глаза, возвращался темной морозной ночью домой, ориентируясь на отдаленный лай собак.
… Как-то раз солнечным зимним днем Владимир Петрович приехал домой на обед, – но, не раздеваясь, быстро направился в горницу, снял висевшую на ковре двустволку с внешними курками ТОЗ-Б 16 калибра, вытащил из стоявшей на шифоньере коробки 2 патрона, положил их в правый карман полушубка, – и на ходу важно бросил детям:
– Зайца хотите?.. – сейчас будете таскать его за уши!..
Ну, какие же дети не хотят зайца? – Ура!!.. – запрыгали сыновья от радости, и принялись, как белки в колесе, носиться вокруг стола. – Папа, где ты его возьмешь?.. можно, мы с тобой? – кричали они наперебой, продолжая сигать и хлопать в ладоши.
– Нет, нет, – я один… вам там делать нечего… Спускаюсь, значит, к селу с горы, смотрю, – а он у дороги сидит, капли крови рядом. Вылез я из саней, к нему вплотную, а он – прыг, – забился в терны… вобщем, подранок – никуда не денется. Один момент – и я его вам привезу!..
