А женское «Решай сам» мужчина вообще должен понять как «Все равно сделаю виноватым тебя».
Мой ответ известен, я всегда говорил, что люблю другую. Могу ли при этом всегда быть рядом с Марианной? Вопрос риторический. Я молча двинулся на глубину. Марианна пристроилась хвостиком, тоже не произнеся ни слова.
Мы остановились, когда вода поднялась чуть выше пояса. Со всех сторон нас скрывали заросли, и если не шуметь, чужие не заметят.
– Ложись на руки.
– Как тогда, в озере? – Марианна с удовольствием плюхнулась животом на подставленные ладони.
– Голову вверх и начинай подгребать руками. – Я старался не отвлекаться на ощущения. – Отталкивай от себя воду! Закон инерции: когда ты пихаешь воду в одну сторону, она отпихивает тебя в другую. Шевели ногами. Не так. Вверх-вниз ступнями. Или по-лягу… по-квакски.
Ил поднимался под топчущимися ногами. Руки несли царевну по кругу словно бомбу – опасливо, но надежно и с надеждой на лучшее.
Марианна старалась. Создаваемые ею волны вливались ей в открытый рот, она плевалась, глотала, но не сдавалась. Впереди и сзади ее конечности взбивали пену двумя гейзерами, но весь эффект уходил в воздух и на дно.
– Подожди. – Я остановил движения и поставил бурно дышащую напарницу на ноги. – Перевернись. Сначала научись лежать на воде.
– Смеешься? На воде лежать нельзя!
– А ты попробуй. Набери больше воздуха.
Недоверчивые глаза продолжали смотреть на меня, но грудная клетка Марианны расширилась, щеки надулись, и тело откинулось назад.
– Грлфр… тону-у!
Я спешно вернул начинающую русалку в вертикальное положение:
– Не все так просто.
– Было бы просто, сама бы до всего дошла. – Упрямая царевна злилась, только непонятно на кого: на неумеху-себя или на непутевого учителя? – Покажи, как правильно.
Доигрался. И не отвертеться, царевна в своем праве. Она же ложится, как я ей говорю, и не важно, где что при этом выпирает.
Предупредительно пожурив пальцем, я откинулся навзничь – плавно и медленно, чтоб не взбаламутить воду. Руки раскинулись, ноги выпрямились, тело уравновесилось. Из полупогруженного лица сверху остались только глаза, нос и рот. Полежав так с полминуты в ненавистном качестве пособия, я вернулся в исходное положение учителя:
– Научись доверять воде. Попробуй еще раз, но без напряжения. Отдайся воде, пусть она несет тебя, как хочет, не думай ни о ней, ни о себе.
– Не могу не думать. Меня уже несло, и ты помнишь, чем кончилось.
Помню. Значит, для начала ей нужно держаться за что-то. Из чего-то здесь был только кто-то.
