На встречу с отцом Константином нужно было идти через час. Он приехал, тепло и внимательно исповедал меня и еще одну серо-зеленую от болезни бабушку, причастил нас, и тоска моя как сквозь землю провалилась. Я распрямилась, и боль как будто ушла, или я о ней забыла. На душе было светло, чисто, мирно и торжественно. Пришла мысль, что не нужно так убиваться о душах, встреченных мною тут, в больнице, людей. Как говорил один проповедник, «у Бога для каждого человека свой сценарий» …
Я проводила бабушку до палаты, та на прощанье слезно просила помолиться за нее и сына ее, Александра (и тут – Александр! – подумала я). И я попросила помянуть в молитвах меня, грешную. Какая из меня молитвенница! Но, идя до палаты, я повторяла:
– Господи, помилуй рабов Твоих, – и повторяла имена бабушки с сыном, своих родных, всех моих больничных знакомых…
Вечер был тихим, Маришка уехала ночевать к знакомым, учительница рассказывала о своих внуках, вдруг замолкла и уснула. А я все думала о целом государстве, о целом мире – клинической больнице, где столько всего происходит каждый день, где идут невидимые миру битвы духа, льются слезы горя и радости, умирают и рождаются люди, а Господь всех видит, и всегда рядом с теми, кому плохо. И с маленькой упрямой Саяной – не зря ведь Он послал ей болезнь, и с Маришкой, и со счастливо-несчастной Валентиной, и с Александрами, и со мной… Не оставь нас, Господи…
