Больных в сквере было немного. Холодный сырой ветер всех разогнал. Неподалеку на перила облокотился тот, кого Светлана Ивановна прозвала Рыжим Котярой – толстый, краснолицый мужичок. Он зыркнул на меня голубыми глазками в белых ресничках:
– Что, подышать воздухом вышли?
– Холодно, – отозвалась я, – а у нас в палате посетители, сил нет слушать чужие разговоры.
– А я привык, – отозвался мужичок, – из двенадцати месяцев в году девять провожу здесь.
– Ничего себе! – ахнула я, – Век бы эту больницу не видать, а Вам тут приходится жить…
– Человек ко всему привыкает, – изрек он, – я вон даже курить бросил, – он кивнул в сторону курящих больных.
Вышла Валентина, провожая сына, который был выше ее на две головы, и рядом с ним она казалась совсем маленькой. Прошли мимо, она меня не заметила, так была поглощена своими думами.
– Это же соседка Ваша, – послышался хрипловатый голосок Котяры, – приходите с нею ко мне чай пить вечером. Сосед у меня смирный, тихий, не обидит. А я уж тем более.
– Спасибо за приглашение, мы подумаем, – отозвалась я, и пошла навстречу возвращающейся Валентине.
– Представляешь, – сдавленно проговорила она, – жениться собрался! Завтра невесту приведет, показывать. Встречались, а мне ни слова! – и она расплакалась.
Мы прошли мимо Котяры, он молча посторонился.
Глава одиннадцатая. Выписка
Понемногу все наши знакомые стали выписываться. Как-то под вечер стукнули в дверь, я выглянула, увидела Котяру с пакетами в руках.
– Прощаться пришел, – грубовато-грустно сказал он, – Ну, давайте, не болейте шибко, а я – домой. Жаль, что чай-то не пришли пить. Мы вас ждали.
– В другой раз, – я заглянула в его печальные голубые глазки, и жалость кольнула сердце, – Вас хоть зовут-то как, я даже не знаю.
– Александр, – ответил он, и, повернувшись, зашагал по коридору.
Следующей на очереди была Валентина. К ней привезли дочку, нужно было купить одежду к школе. Дочь – кудрявое создание с небесно-синими глазами. Действительно, красив был отец! Дочка, застенчивая и ласковая, все жалась к матери, а Валентину было не узнать. Она светилась, была абсолютно счастлива. Собиралась торопливо, копалась в тумбочке, сбегала в буфет за коробкой конфет для врачихи. У Маришки уже был готов подарок – кофейная чашка и банке кофе в хрустящей упаковке. У меня подарка не было, я пересчитывала скудные копейки в кошельке – после всех непредвиденных трат на лекарства и обследования едва-едва хватало на билет до дома.
