– Ничего, Анюта, ничего, всё в порядке. Всё объяснится. – Но сам так ничего и не объяснил.
Потом как-то вечером, в субботу, она вернулась с работы домой и застала его в очках, разглядывающим старые фотографии. Это был не альбом в красном выцветшем бархате с выдавленным букетом роз на обложке, рыхлый, старый, который он показал ей однажды. Большие рыхлые пачки фотографий, жёлтых от времени, с обломанными уголками и чернильными надписями на обороте, просто лежали в старой папке для бумаг с завязочками. Но её удивили не фотографии, честно говоря, она едва взглянула на них, а старые роговые очки с помутневшими стёклами на носу у Феди, который всегда подтрунивал, что она глаза собой в футляре носит.
– Иди-ка сюда – поманил её он пальцем, – иди-ка, иди. Видишь? – на старом – дагерротипе, что ли? – группа людей с неестественно застывшими лицами, сжатыми губами и выпученными глазами: двое взрослых в парадных одеждах, мужчина в пиджаке, женщина в платье с кружевным воротничком и манжетами, и восемь детей, один, совсем маленький, годовалый что ли на руках. – Дед мой Илья Алексеевич и жена его Аглая. У них семнадцать душ детей было. И все выжили. – Какой дед? Какие дети? Феденька, что ты говоришь, очнись! – крикнуть бы, да дыхание обивается, голос пропал
– Вот. Семнадцать душ. А у нас ни одного.
– Ты же знаешь, я не могу. – Нашлись силы откуда-то, – Ты же говорил, тебе не важно.
– Нам нужен ребёнок. – сухо сказал чужой человек Фединым голосом с нефедиными интонациями. – и если ты не способна, найдём другую, поняла? – и больно сжал её плечо.
С того вечера Аня стала его бояться. Каждый день к невесёлым наблюдениям добавлялись новые тревожные признаки, сны стали беспокойными, голова пухла от предположений и догадок, а потом и вовсе кошмар начался.
Три недели назад Фёдор неожиданно пришёл домой с четырьмя друзьями и Аня с удивлением услышала, что у него сегодня день рождения (а день рождения они справляли в июне, ещё до отпуска, вдвоём в этой квартире за бутылкой сухого вина, запечённой форелью и вазой сладкой черешни, которую он любил так же сильно, как и она). В доме была, по счастью, незамороженная курица, сколько-то помидоров и перцев, хлеб и яблоки. В общем, её удалось всё обернуть в шутку, сказав, что сейчас будет весёлый аттракцион, кто из мужчин продержится дольше, наблюдая за фаршировкой птицы. Антон, друг Фёдора, предложил сгонять пока в магазин за напитками и чем-нибудь сладким для дамы, и всё как-то обошлось, и уже сидели они весёлые, болтали глупости, травили байки из жизни монтажников про ненадёжные крепления, разбитые случайно окна и неожиданные встречи по возвращении с балкона с бойцами вневедомственной охраны, вызванными бдительными бабками, как вдруг у неё закружилась голова, скрутило живот, она кинулась в туалет и вырвала всё, съеденное за ужином. Переволновалась, наверное, вот желудок и не выдержал, – подумала она тогда. Странные головокружения и тяжесть в ногах и – когда у неё в последний раз были месячные? полтора месяца назад уже, оказывается – заставили её купить тест. Увы, результат оказался отрицательным.
