— Ты в ней на концерт к нам пойдешь, — успокаивала братишку Нюра. — Понимаешь, на концерт?
Ванятка смотрел на нее полными слез глазами, ничего не понимая, и хотел опять зареветь, но Нюра поспешно привлекла его внимание мыльными пузырями, которые они вместе пускали с утра.
Вчера она занималась с ним с удовольствием, а сегодня очень хотелось на озеро, и девочка с досадой смотрела на братишку.
— Уж скорее бы в ясли тебя сдать!
Ясли, вторые на селе, строились напротив.
Нюра представила, как в один прекрасный день поведут сюда женщины своих малышей. Кроватки, столы, стулья уже делают в колхозной мастерской. А сколько надо будет матрасиков, подушек…
Подушек?..
Нюра вдруг, как наяву, увидела перед собой загоны утятника. В последнее время ветер носил в воздухе легкие перья. Их прибивало к заборам, а в углах их было так много, что хоть горстями собирай. Нюра однажды подняла пригоршню и пустила на ветер.
Как же раньше-то ей не пришло это в голову? Сколько пера и пуха перемешал с грязью дождь!
Нюра соскочила с табуретки и несколько раз прошлась по комнате. Ванятка с удивлением смотрел на нее. Он вовсе удивился, когда Нюра, не обращавшая на него сегодня внимания, вдруг опустилась на пол и стала гладить братишку по выцветшему чубчику.
«Ведь головочки-то у них вон какие махонькие, — с неожиданно нахлынувшей нежностью думала Нюра. — Не обязательно большие делать, можно вроде думочек. Если каждая девчонка по две сделает, так и то двенадцать будет… Нет… десять — о чем-то вспомнив, пересчитала и нахмурилась Нюра. — Да мы не по две сделаем, больше. Утки еще долго перепериваться станут…»
Ей захотелось немедленно бежать к подругам, рассказать о том, что придумала.
«Нет, не надо так, — тут же остановила себя. — А то прибегу, раскричусь, как маленькая: «Давайте подушечки для яслей делать!» Скажу лучше между делом, как Сергей Семенович».
Вернулась Мария Трофимовна.
— Ну как палец-то, Нюра? — спросила, будто что-то могло измениться за два часа.
— А что палец-то? И не болит совсем! — горячо заговорила Нюра. — Сейчас на утятник пойду, — добавила спокойнее, словно только из-за отсутствия матери не могла уйти раньше.
— Еще чего? — насторожилась Мария Трофимовна. — Светлана Ивановна на три дня тебя отпустила.
— Ага, на три! А завтра ведь утят маленьких привезут!
— Ну и что? Без тебя обойдутся.
— Мне принимать их надо.
— Ладно, помалкивай! — начала сердиться Мария Трофимовна. — В крайности завтра пойдешь, а не сегодня.
