— Да. И усы у него дурацкие, как у порноактера из 70-х. Ух, поди встопорщились сегодня. Так долбануло!
Мужчины засмеялись и пошли ко входу чебуречной рядом с метро.
Витька Кисюков, дожив до своих 32-х, был человеком одиноким, но нисколько не тяготящимся этим обстоятельством. Романы он заводил легко, и также легко их заканчивал. Женщин он выбирал в основном из своего института - умных, с учеными степенями, чтоб было о чем поговорить, но все они оказывались очень скучными, и в быту большинство из них были равнодушны к пыли и разбросанным вещам, что Витьку очень раздражало. Одно дело свои носки, складированные под диваном, и совсем другое - чужие. Да еще и одежда на спинках кресел. Нет уж, лучше он сам.
Друзей у него осталась всего двое, остальные к 30-и уже переженились, и с Витькой общались неохотно. Потому что жены были против. Так что, ему предстоял спокойный вечер с обычными холостяцкими удовольствиями.
Спустившись в метро, Кисюков потолкался в очереди на проход, съехал по эскалатору, и вышел на перрон. Нужно было двигать к первому вагону. Пробившись сквозь толпу, он стал глазеть на табло, показывающее время. Народ вокруг гомонил и жался у линии посадки.
В просвете между людьми он заметил парня, сидящего на краю платформы, почти у тоннеля. Встрепанные волосы, куртка цвета хаки в каких-то бурых пятнах. Он сидел сгорбившись, свесив ноги к рельсам.
“Сейчас прыгнет! — сердце пропустило удар, Витя стал пробиваться сквозь толпу, — Неужели никто не видит?!”
Парень повернулся. Черные бездонные глаза скользили по людям, не задерживаясь на ком-то. Увидев, что Кисюков смотрит прямо на него, парень поднес окровавленную, изломанную руку к лицу, и вытянув указательный палец, поднес его к губам. Спрыгнул с платформы и растворился в потоке холодного воздуха, что выталкивало из противоположного тоннеля.
Подъехал поезд, толпа занесла ошарашенного Витьку в вагон. Научного сотрудника вмяло в угол, около кабины машиниста, одуряюще запахло резкими, неприятными духами и потом. Люди перемешивались, входили и выходили. У Витьки разболелась голова. Недалеко от себя, он заметил девушку с длинными сальными волосами в поношенной вязанной кофточке. На плечах у нее сидела страшненькая лупоглазая обезьяна. Зверек корчил рожи, и дергал девушку за волосы. Та все время что-то бормотала, глядя в одну точку перед собой, изредка отмахиваясь, словно отгоняла надоедливую муху.
“Вот надо же завести себе такую страшилу. Еще и без намордника ездит с ней. Вдруг, укусит кого?” — подумал Виктор и обвел глазами вагон. Сонные, уставшие люди не обращали внимания на чудную обезьяну, а та, заметив, что Кисюков на нее пялится, показала неприличный жест и с размаху хлопнула девушку лапами по ушам.
