С удвоенной силой я задолбился в дверь, пытаясь выйти на улицу, и стал извиняться:
— Простите, я нечаянно зашел, у вас открыто было!
— Было, было... — закивала толстуха, гаденько улыбаясь.
— Я пойду, но тут закрыто. Можете открыть? Я ничего такого не хотел.
— Хотел, хотел... — снова повторила женщина. — Вааадик! Иди, это мальчик!
И, сунув руки в карманы халата, удалилась. Я уже обливался потом, пытаясь выдавить себе выход на свободу. Я не хотел играть с Вадиком.
В коридорчик вывалился парнишка лет 20. В женском платье. Просто кошмарном платье. Красные пайетки сверкали и переливались, глубокое декольте открывало волосатую грудь, а разрез на длинной юбке - тощую мосластую ногу. Давно немытые сальные волосы висели сосульками. Высоко вскинул руки, встал в позу дивы на сцене и громко засмеялся высоким женским смехом.
“ Он невменяем.” — пронеслось в голове.
— Поиграем? — парень пытался копировать голос маленькой девочки. — У меня есть новая кукла. Неваляшка. Давай, пойдем!
Он схватил меня за руку, потянув за собой. Я, еле перебирая ногами, тащился следом, думая, что с сумасшедшими лучше не спорить. Войдя в квартиру, меня чуть не вывернуло. Я много чего повидал у нас в Кызылорде, но такой бомжатни - ни разу. Было такое впечатление, что этот дом не убирали ни разу, со времен заезда.
В кухне, что просматривалась из коридора, царил хаос - грязная посуда стояла даже на подоконнике. Мухи роились под потолком. На столе мамаша что-то резала на разделочной доске. Она повернулась ко мне, растянув губы в улыбке.
— Идите, мальчики, поиграйте. Скоро будет что покушать.
— Кушать, кушать! — захлопал в ладоши парень, а меня чуть не вывернуло еще раз.
Ненавижу это слово. Оно так мерзко воспринимается из уст взрослого человека… Даже наш препод по филологии не смог изменить мое восприятие, утверждая, что некоторые устаревшие слова имеют право на жизнь в современном лексиконе. Вот только для меня мужчина, женщина - ест. И только маленький ребенок - кушает. Но лучше, чтобы он ел.
Пока я торчал столбом в прихожей, разглядывая бардак в квартире, Вадик снова схватил меня за рукав и потащил в комнату. Окна в ней почему-то не было, пространство было разделено стоящим посредине большим шкафом. На одной половине, видимо, обреталась мамочка, там был разобранный диван с серым скомканным бельем, на стенах картинки с котиками, розочками, и куча барахла, валяющегося прямо на полу. На половине, куда затащил меня Вадик, стояла узкая кровать, облезлая тумбочка и беленький круглый столик с железными ажурными ножками, явно спертый из уличного кафе. На полу так же было набросано вещей, в одном углу стоял пыльный трельяж с кучей грязных флаконов, расчесок и коробочек.
