Волшебное дуновение | страница 19
Сколько ни искали пропажу – не нашли.
Каркалия Каркловна с интересом наблюдала за происходящим. Люди внизу казались маленькими, беспомощными: топчутся, вглядываются в лужи, ковыряют палкой раскисшую тропу.
Пошумели, повздыхали – ушли.
Каркалия Каркловна взлетела, покружилась, устроилась веткой ниже, потом – ещё ниже; затем перебралась на самый последний обломанный сук, как раз над местом недавнего происшествия. Моргнула, каркнула для порядка, глянула туда-сюда: тихо. Порхнула на землю, покачала крыльями, сделала шажок-другой-третий…
– Смотрите – ворона! – донеслось сверху. – Никак за серьгой пожаловала, зараза? Кыш-кыш! Чем бы кинуть?
Чем кинут, Каркалия Каркловна выяснять не стала. Она ловко ухватила клювом серебряную дужку – и взвилась с добычей в мгновение ока.
– Смотри, смотри – понесла! – восторженно завопили с балкона весёленькие гости. – Смотри, Лёлька, ворона твою серьгу нацепила! Эге-гей! Зиме конец!
Хрустальная капля пронзила весенний воздух – и поминай как звали!
В большом гнезде на высоком тополе шли приготовления: заселялись. Зять Каркашкин и дочка Кариша утыкивали сучки и щепки в прошлогодние плетушки, чтобы стало покрепче и поуютнее – ожидалось потомство.
Каркалия Каркловна важно опустилась на соседнюю ветку, слегка помахивая-подразнивая блескучей добычей.
– Кар-Кар-Каркловна, что это за ерунда у вас? – подивился зять Каркашкин. – Не тёща, а карррикатура! Вы бы лучше чего полезного притащили, каррркас укреплять, о внуках подумали, о кар-кар-каррапузиках!
Но Кариша была другого мнения.
– Ой, мама! Кра-кра-крррасота! – завопила она, подлетая к матери. – Пррросто каррртинка! Дайте покрррасоваться!
Каркалия Каркловна возражать не стала, тем более что у неё был занят клюв. И отдала серьгу Карише.
А зять – что с него взять? – болван.
Карррлик.
Кариша и думать забыла о потомстве. Серьга полностью поглотила её внимание. Она играла с ней, любуясь заманчивым блеском; безуспешно пыталась прицепить к перьям, к хвосту.
– Кар-кар-карракатица! – сердился на неё Каркашкин. – Вся в свою мамашу, старую карргу! Работай-ка, каррр!
Никакого внимания к птичьей красоте.
На толстой ветви старого дуба по вечерам собирался высший слёт. Самый высший – выше уж точно некуда. Сидели, вниз таращились, обсуждали видимое: как дуры-собаки лаются, как ненавистные кошки по помойкам шастают, как люди суматошно носятся – туда-сюда, туда-сюда!
Беспокойные создания.
А вот и гордая Кариша показалась: серьга в клюве – красотища!
