Больше я уже не уснул. Глядя через прозрачный потолок в звёздное марсианское небо, я вдруг увидел, как совсем рядом с ангаром куда-то вверх метнулся ярко-белый луч лазера. Что-то в небе ослепительно вспыхнуло, обратившись в светящееся облачко. Всё понятно – сработала лазерная установка противометеоритной защиты. Так-то, купол ангара построен из плит особо прочного бронестекла. Такое даже из противотанковой пушки прошлого века не пробить. Но защита здесь лишней не бывает. Марс, он и есть – Марс! Поэтому, противометеоритная защита станции наготове круглые сутки.
Проворочавшись до рассвета (его, собственно говоря, там и не было – холодное солнце выскочило из-за скал, и ночь стремительно сменилась багровым марсианским днём), я первым побежал умываться. За завтраком рассказал о своём видении того, как можно попробовать вернуть пропавших. Смеяться надо мной никто не стал, но хмурое молчание присутствовавших говорило само за себя: бред! Однако моя мысль отчего-то вдруг понравилась Дмитрию Львовичу. Он горячо меня поддержал, и поэтому я поспешил закончить утреннюю трапезу в ускоренном темпе. Не откладывая в «долгий ящик», с электронщиками станции мы немедленно занялись монтажом аудиозаписи. Вскоре, к нам подключились и наши парни.
Через час с небольшим мы снова отправились к скалам. Доставив к сейд-сопке аудиоаппаратуру и блок питания, мы прислонили к скальному монолиту звукоизлучатели и… Над марсианскими просторами зазвучало басовитое: «Бом-м-м-м-м-м! Бом-м-м-м-м-м! Бом-м-м-м-м-м !..» Правда, в здешней, жиденькой атмосферке, звук был тихим и слабым, и далеко не разносился. Но, всё равно, ощущаемая ногами вибрация каменных монолитов впечатляла.
Прошло с полчаса. Однако ничего не произошло. По лицам наших парней вижу, что огорчены они донельзя. Понятное дело! – рухнула последняя, пусть даже и очень хрупкая, надежда. Гляжу на Дмитрия Львовича, а он – олимпийски спокоен и, я так понял, готов слушать это «бом-бом» хоть до самого вечера. И, знаете, у меня самого вдруг снова начала крепнуть какая-то полоумная, аномальная уверенность, что мы своего добьёмся. Час проходит, полтора, парни уже рукой машут и начинают толковать о том, что, не пора ли закругляться? И тут… Володька на вершину глянул, и чему-то очень удивился:
– Ух, ты-ы-ы! Это что там опять творится-то? А?
Мы все тоже голову задрали, смотрим, а там снова колышется непонятное марево… Правда, было оно недолго. Минут пять поколыхалось, и растаяло. Максимов вдруг сорвался с места, и – бегом в гору. Мы – следом за ним. Надо сказать, на Марсе бежать в гору – одно удовольствие. Ногой отталкиваешься от склона, и словно запускаешь себя вверх из катапульты. Взбежали мы резво, меньше чем за пару минут. И когда оказались на вершине, то не могли поверить своим глазам: на каменном массиве, у основания сейда, раскинув руки и ноги, навзничь лежали два человека в скафандрах. Увидев их, мы замерли, словно остолбенели. Смотрим на этих двоих, пытаемся понять: живые ли они, неживые ли?.. Но разбираться не стали – некогда!.. Схватили их за руки, за ноги, бегом вниз, и – ходу к станции. С учётом того, что марсианский электро-кабриолет, на котором мы приехали, оказался перегруженным, все те, кому не хватило места, сели на марсомобиль исследователей. Благо, за эти дни его аккумуляторы не «подсели».
