– Тогда давай решим так.
Семён Валерьевич перевернул фотографии и на «эники-беники» отсчитал пять. На одном из снимков было написано: «Алексеевъ Борисъ Степановичъ, 24.06.1874».
– Погоди, Сёма. Покажи этого, – попросил Олег Владимирович.
– Знакомая рожа… где-то я его уже встречал, – он задумался. – Точно! Ты пару лет назад его освобождал. Вы как-то связаны?..
– Выбери вместо него другого.
– Почему? – начальник подозрительно сощурился.
– Ну какая тебе разница? Отпусти этого.
Семён Валерьевич почувствовал, что у него появился рычаг давления на Олега Владимировича. Оставлять людей у себя в долгу он не любил и решил воспользоваться возможностью без замедления:
– Триста.
– Сколько?! – возмутился фабрикант. – Триста?! Пять дойных коров! Грабёж!
– Тогда я его оставляю, – полицейский хмыкнул и бегло пожал плечами.
– Давай двести?
– Двести шестьдесят-с и девица.
– Чёрт волосатый! – Щербаков достал кошелёк (он имел привычку носить в нём крупные суммы). – Триста так триста, но отпускай сейчас же. И всех.
– За остальных ещё шестьсот… – Семён Валерьевич свысока смотрел на стол, в ожидании постукивая по нему.
Олег Владимирович выругался, но спорить не стал. Мужчины пожали друг другу руки. Особенно довольно выглядел Семён Валерьевич, заключивший удачную сделку.
Рабочих выпустили и под конвоем довели до работы.
– Вы не беспокойтесь, господа, – обращался Олег Владимирович к жандармам, – можете быть свободны. Я уверен, что мне ничего не угрожает.
Стражи, не желая задерживаться, разошлись.
– Боря! – сестра Бориса и три её подруги подбежали к мужчине, с ужасом осматривая его синяки. – Как ты умудрился попасться?!
По завершении мятежа на фабрике счастливая Тамара бросилась искать брата. Губанов отвёл её в сторону от ликующих рабочих и рассказал, что Бориса отвели в темницу.
В ту ночь она появилась дома под самое утро. Катя хоть и недолюбливала Тамару, но заскучала без ежевечерних бесед, поэтому быстро впала в сон. (Последние две недели её слишком часто туда клонило.) Пока рабочие отмечали свою победу недалеко от подвала для собраний, Тамара разговаривала с Щербаковым. Она выразила доверие, что он не оставит её и Бориса в беде, а он, добродушно улыбнувшись, уверил её в правоте.
Групповое торжество прекратилось к двум ночи (в то время закончили допрос Бориса). Рабочие компаниями расходились по баракам, а Тамару провожал её благодетель.
– Олег Владимирович, мне кажется, или у подвала гвардейцы?
Ей не казалось. Они прибыли туда после ухода толпы по наводке брата Тамары.
