Рядом с немощными женщины устроили склад продовольствия, которое натаскали с верхних ярусов города. В высоких корзинах виднелись запасы крупы, масла и даже хлеб.
Ребятишки постарше таскали из леса дрова.
И что самое удивительное — никто вокруг не причитал и не жаловался. Даже над мертвецами никто не плакал, хотя здесь у них наверняка имелись родные. Но те сейчас были заняты заботами о живых.
Ближе к вечеру подземный город опустел, а поляна превратилась в походный лагерь с навесами, шатрами и дымящимися кострами, рядом с которыми на веревках сушились пеленки.
Оставив медведя разбираться со своими, Эш с Ларсом нашли себе пару лопат и подошли к Дару.
Тот сразу все понял без слов. Молча кивнув, он поднялся, и все трое направились за Шедой.
Дар нес ее тело на руках, Эш с Ларсом шли позади, хмуро выискивая место поспокойней.
— Может, здесь? — спросил Ларс, указывая на небольшой пригорок у кромки леса.
Эш кивнул, соглашаясь.
Хорошее место. Вокруг — море вереска, а сверху — открытое небо.
Вооружившись лопатами, они принялись копать могилу.
Дар какое-то время посидел рядом с Шедой, глядя на этот процесс. Потом поднялся и, приблизившись к Эшу, отнял у него лопату.
— Дай я сам…
Парень спорить не стал. Уступив свое место, он отошел на пару шагов и, вытащив из кармана трубочку, принялся набивать ее курительной смесью.
На душе было паршиво.
— Не думал, что она так погибнет, — сказал, наконец, Дарий, вонзая лопату в землю.
— Так это как? — спросил Эш.
— Не знаю… Глупо, что ли. Как-то мимоходом. Между делом. Просто раз — и умерла…
— Обычно именно так это и происходит, — хмуро сказал Ларс, продолжая сосредоточенно копать. — Мир не останавливается, когда кто-то из нас протягивает ноги. И гром, знаешь, не ударяет…
Он вытер пот рукой и оглянулся на завернутое тело.
— Она не зря умерла, парень. Она молодец.
— А как по мне — очень даже зря. Она могла спасти себя, а спасла меня, — тихо проговорил Дарий.
— Твоя Шеда была дурковатой, но не дурой, — хмыкнул Ларс. — Я бы тоже не стал спасать себя, с такими-то ранами. И в бою для всех будешь обузой, и в будущем пользы лишь наполовину — и то, если очень повезет и ты выживешь. Нет, парень, она молодец.
Эш раскуривал трубку, глядя на серое небо.
Ему почему-то вспомнилось, как они с Шедой сидели на крыше и болтали о всяком. Пожалуй, это был их единственный по-настоящему откровенный разговор. И вспоминая сейчас ее смущенную улыбку, Эш чувствовал, как горький ком подкатывает к горлу.
