Тело Шеды, завернутое в белый саван, ждало своего часа в тени деревьев и в окружении еще пятнадцати останков, некоторые из которых выглядели слишком маленькими — те, где в пеленах лежали не мертвецы, а уцелевшие фрагменты тел, которые смогли найти и опознать.
Хоронить девушку наспех не хотелось никому, а живые люди с детьми на руках не могли подождать — некоторых вытаскивали из нижних комнат уже в бессознательном состоянии.
Дар почти не участвовал в процессе. Полностью угасший, с серым лицом, он сидел неподалеку от спуска и лишь время от времени помогал кого-нибудь донести или поддержать. Даже взгляд его утратил привычную задорную искру.
Поглядывая на друга, Эш понимал, что сейчас его лучше не трогать и не лезть ни с утешением, ни с попытками приободрить.
Тем более, он не особо умел говорить нужные слова.
В любом случае, от чужих слов еще ни одна рана не зажила. Чтобы это произошло, нужно время.
Эш же, напротив, не давал себе ни минуты отдыха. Стоило только ему остановиться, как в голову начинало лезть такое, что волосы на голове начинали топорщиться.
Он до сих пор никак не мог до конца осознать, что за сражение случилось этой ночью.
Вроде, ловчие были созданы Единственным, или по крайней мере они ему подвластны. Но означает ли это, что Аварра пытался его убить? Ведь он сам столько раз говорил о ценности Эша!
С другой стороны, гиганты, относившиеся к условному стану врагов, внезапно стали спасением для них всех. Почему? Разве дикие духи не враждуют против людей, не жрут их во время «кормлений»? Так почему они вмешались?
Или у них есть какие-то свои причины не любить ловчих?..
И, конечно, Эша очень занимал вопрос, как так получилось, что именно в эту ночь здесь на поляне оказалось столько машин.
Все-таки со времен той войны прошло очень много лет. И хорошо сохранившиеся ловчие вряд ли ждали своего часа под каждым кустом Иркаллы.
Могло ли случившееся быть совпадением?..
Эш в это не верил.
К полудню небо застелило тяжелыми тучами. Погода испортилась, и время от времени небо начинало плакать мелким унылым дождем. Освобожденные из завала люди разводили костры и готовили себе пищу под открытым небом, пока мужчины из запасов города сооружали некое подобие навеса. Старики старательно и ловко накручивали факелы, которых сейчас нужно было много. Над поляной плыл аромат каши, смешанный с едким запахом факельного масла. Маленькие дети раздражающе кричали.
Поодаль от общей суеты на расстеленные плащи укладывали тех, кто никак не мог прийти в себя — у некоторых людей после подъема на поверхность подкашивались ноги и кружилась голова. Одного старика без конца рвало. Рядом с ним сидел хмурый мальчонка лет шести и время от времени подавал старику кружку, чтобы тот сделал глоток воды.
