Я не особо расстроился и пошагал к камере хранения, чтобы оставить чемодан и уже без груза ринуться в Москву — разыскивать бесшабашную дочь. Почему она не приехала? Почему не отзывается на звонки? В предыдущем разговоре она что-то упомянула о репетиции, хотела отпроситься. Может, не удалось...
Полуденное солнце ярко светило, было тепло, но не жарко, как-то очень уютно, зелено и прибранно. Чистенько кругом в районе трёх вокзалов. Никаких бомжей и разных тёмных типов. Да и машин не так уж много. Предпраздничные дни перед Маем — многие отправились на дачи. Мне захотелось пройтись по столице.
Не спеша пошагал к Садовому кольцу через проспект академика Сахарова. Направился туда не случайно. Я услышал какие-то митинговые голоса, увидел издали толпу, милицейский кордон. Это обилие людей и привлекло. В нашем заштатном Гурьянске митингов и людских сборищ на площадях не бывает, а здесь — пруд пруди. В Москве полно людей публичных: партийные и государственные лидеры, депутаты, «звезды»-актёры — их хлебом не корми, дай подбежать к микрофону и сказануть какую-нибудь глупость... Стало смешно от этих мыслей. А в общем-то простое любопытство вело меня к людскому скоплению с плакатами, флагами, растяжками, транспарантами.
Среди флагов российских мельтешили жёлтоголубые флаги Украины. Всё понятно: нынче у всех на устах события в Незалежной, а главное — присоединение Крыма. Ещё в поезде мне все уши соседи по купе прожужжали про Крым, но я не откликался на эти разговоры. Для себя рассудил так: Крым — разве сапог, который можно украсть, передать, продать, подарить?! Там живет два с лишним миллиона человек. Сами решат. Решили? Значит, так тому и быть! Всё! Тема закрыта! Я даже порадовался, что захватил наушники и слушал в дороге музыку, а не соседские дебаты.
.Доброжелательно и даже несколько благодушно, не забивая голову речами и тезисами, которые вещали со сцены, я решил пройти сквозь не очень плотную, рыхловатую толпу демонстрантов. Даже сам не знаю — зачем. Тоже, наверное, из любопытства. Сперва меня пропустили через рамку металлоискателя, а после я приблизился к сцене и простым, безучастным зевакой смотрел на ораторов, которые неровной шеренгой стояли в углублении у задника с нарисованным российским флагом. Впереди у микрофона выступал один из избранных. Но говорил он плохо, коряво.
— Вся мировая общественность возмущена! Европа содрогнулась. Весь мировой порядок был подорван агрессией России и этими... как их там. зелёными человечками...
