Макс, по-детски разинув рот, смотрел, как машина катится по склону, всё больше и больше набирая убийственную скорость. Вот она подпрыгнула на кочке, накренилась, перевернулась сперва на бок, потом ещё боковой удар о камень — и пошла кувырком. Наконец врезалась в большой валун и затихла. Язык пламени вырвался из разбитого окна, а потом — из-под капота.
— Откуда я знал, что у неё ручник не держит. Ездите на всяком дерьме! — бормотал я.
— На скорость надо было поставить... — бормотал в ответ Макс.
— Надо было! — вскричал я для острастки.
Макс ринулся вперёд, вниз, но я ухватил его за рукав:
— Ты чего, парень? Сбрендил? А если взрыв... Без башки хочешь остаться?
Пламя постепенно охватило машину, чёрный дым потёк из окон, из щелей, из распахнутых дверей. «Вот и отлично! — мысленно подытожил я. — Что и требовалось показать...»
Я достал мобильный телефон, набрал номер:
— Алё! Пожарная! Тут на втором километре от развилки машина под откос ушла. Стояла пустая... Ручник, видно, отказал. Хозяина нигде не видно. Может, он на базу ушёл строительную. Или в забегаловку... Машина ушла с откоса и загорелась. Людей там не было.
— Сюда менты приедут, — испуганно сказал Макс.
— Тем лучше. Всё сгорит к их приезду... Нет машины, нет проблемы. Нет таблеток, нет головной боли...
— А деньги?
Я ответил на его вопрос с запозданием, уже тогда, когда мы зашли в небольшое кафе на другой стороне дороги. Чтобы всё загладить, решил выпить с Максом пива, охладить пыл, успокоить парня.
— Деньги они не спросят... Они торговали подделкой. Как бы с них ещё деньги не потребовали... Вот и тебе копия экспертизы на эту дрянь. Так что твоя клиентура, мол, требует с них неустойку. Лучшая защита — нападение. Но дело в другом: вы все на крючке... Так что...
Тут Макс изменился в лице, потемнел, озверел.
— Так я и знал, — сквозь зубы процедил он. — Сыночка своего отмазали, выгородили, а я подыхай! Вон у вас — деньги, связи и прочее, а у меня отец инвалид. Мать работу третий месяц найти не может... С меня-то они не слезут.
— Слезут! Если сам этого захочешь... А этого ты захочешь! Ты же себя дураком не считаешь? Не собираешься же ты всю жизнь поганые таблетки своим друзьям продавать?
Макс молчал. Мне было жаль его. Но читать ему нотации я не собирался. Если умный, всё поймёт и сам. Если не умный, мои поучения ему не помогут. Но это я должен был ему сказать:
— Твои нерусские товарищи висят на нитке. И ты висишь на нитке. С ними больше никаких связей! Иначе никто тебе не поможет. К тому же они по крови чужие! — Я надавил на последнее слово. — Хоть и говорят, что люди делятся по человеческим качествам, но, я уверен, все делятся по главному признаку — по национальности! Назови мне свою национальность — и я пойму, кто ты мне: друг, враг или временный попутчик...
