– Майк, что ты знаешь о долгоживущих? – спросил дед, наигравшись в гляделки.
Тут он, признаюсь, меня удивил. Зашел с неожиданной стороны.
– То же, что и все, – фыркнул в ответ, – Общедоступные данные.
– А слышал ли ты, что на заре своего появления долгоживущие были вне закона? – ехидно ухмыльнулся старик, – И довольно долгое время! Общество сопротивлялось… как сопротивляется всему новому.
Настала моя очередь прожигать собеседника взглядом. Дед только еще больше разулыбался.
– Нет, мальчик, я не застал те времена, родился гораздо позже. Но наслышан, наслышан… от очевидцев. Были люди в то время! Первых лонгеров чуть ли не за чудовищ считали. Едва не линчевали. А знаешь, чем все кончилось?
– Чем?
– Правлением старины Рузвельта. Он ведь в те годы был на пике своего президентства. Чего, конечно, не скажешь о здоровье – едва за жизнь цеплялся. И вот, представляешь – в один день выходит к журналистам, словно заново родившись! Молодой, свежий, энергичный, пышущий энтузиазмом! Со всем накопленным опытом и интеллектом! Ох и задал он тогда трепку Советам! – дед задумчиво посмаковал воспоминания, – И тут – как плотину прорвало. Все лидеры мировых держав один за другим использовали имплементатор. Потому что стало ясно – работает. И за ним – будущее!
– А люди?
– Что люди? – удивленно переспросил Брунель, – Едва за дело взялись политики да богатеи, как процедуру тотчас легализовали. Обосновали со всех сторон: и морально, и религиозно, и рационально. А уж законодательно так оформили – не подкопаешься! А противников заткнули со всей жестокостью, будто и не было их.
– Впервые слышу о подобном.
– Еще бы, парень! Кто же в здравом уме захочет распространять такой компромат? Тем более, что наиболее влиятельные участники тех событий до сих пор живут и здравствуют. Об этом в учебниках не напишут… Вернее, нет уж тех учебников. Честные Бунты и Великое Успокоение – будто и не было ничего.
– Хотите сказать…
– Да не хочу, а так прямо и говорю: вымарано, вычищено! Историю пишут победители, Майк. Вот они ее и переписали. Так, как самим выгодно.
Брунель расхохотался стариковским кашляющим смехом, напоминающим воронье карканье. Я в услышанном ничего смешного не увидел.
– Знаешь, что самое забавное, Майк? – отдышавшись, продолжил дед, – Они же сами себе создали ад. Причем здесь, на земле. Вечный страх смерти, патологическая боязнь несчастных случаев. Представляешь? Если жизнь не ограничена по времени? И умереть ты можешь только насильственной смертью или в катастрофе?
