— Ищете выгодный товар, доблестный пэр? — учтиво обратилась к горожанину Камилла.
Грубо польстила: на пэра, человека умственного труда, обладатель внушительных размеров и крупных волосатых рук с мозолистыми пальцами похож не был. Да и мэмом, то бишь обученным мастером в тонком деле, вряд ли являлся. Зажиточные простолюдины зачастую имели больше и жили лучше, нежели пэры и мэмы вместе взятые, и Камилла без труда определила мишень именно в эту категорию. А с ними разговор обычно выходил сложнее всего: хитрых ловушек простые люди не замечали, долгих бесед не вели, и действовать приходилось всегда в лоб.
— Вижу, человек вы деловой, — продолжила щебет Камилла, оценив тяжёлые корзины, которые тащили за «пэром» работники. — Ищете, что выгодно купить, чтобы потом выгодно продать?
— Тебе что за интерес? — нахмурился тот, с лёгким удивлением оглядывая Камиллу с ног до головы. Учтивые манеры, приличное платье и миловидное лицо не позволили ни прогнать грубым словом, ни отвернуться: глазу всё-таки приятно. — Продаёшь что?
— Пять бочек свежайшей сорпигальской рыбы, да ящик крабов с южного побережья, — солнечно улыбнулась Камилла. — Праздники на следующей неделе, доблестный пэр! Самый ходовой товар к доброму элю станет! Сказывают, у вас тут и пивной напиток дивный варят?
— Дивно, что не отравились им ещё, — буркнул горожанин, сплетая пальцы на животе. — Варильщиков местных я бы… на Ржавые Острова за эдакую халтуру отправил!
— Рыжие Острова, — с улыбкой поправила Камилла. — Так отчего бы вам не взять в оборот прибыльное дело? Горожане спасибо скажут, а к вам заработок рекой потечёт!
— Дык… — богач задумался, почесал бороду и пожал плечами, — вроде есть, кому варить. У меня и своих лавок да хозяйств хватает…
— Бывает ли много денег, доблестный пэр? — удивилась Камилла.
Тот задумался.
— Начните с рыбы, — подсказала дочь Золтана Эйросского. — Вяленой — ещё седмицу простоит! А к ней на пробу пивной напиток сварите да попробуете, как торговля пойдёт. Золотая жила, доблестный пэр, особенно перед праздниками!
— Веди, — сломался горожанин. — Посмотрю, что за свежатина…
— Дядя хочет четыре серебра, — проворковала Камилла, приподняв юбки платья для ускорения: как бы не передумал.
— Ах, шельма!.. — даже с шага сбился перекупщик. Остановился. Рабочие с корзинами едва не влетели в обширную спину хозяина и обильно вспотели. — Сколько?!
— И я о том же, — миролюбиво поддакнула Камилла. — Говорю: дядя, за весь товар столько не заплатят, вот разве что если в розницу…
