Горожанин медленно возобновил шаг.
— Но ведь охота и продаться поскорее, и в накладе не остаться, и хорошему человеку с прибыльным делом помочь, — лучезарно улыбнулась Камилла. — Вы согласны, пэр?..
— Какой из меня пэр? — поморщился горожанин. — Ещё бы благородным ллеем обозвала!
— Как угодно, — согласилась Камилла. — Вот, прошу!
Перекупщик остановился у повозки с душной рыбой и подозрительно принюхался. Камилла скорчила страшное лицо за его спиной, чтоб старый рыбак рта не раскрывал, и предусмотрительно отступила на шаг назад, когда бородач отпрянул от повозки.
— А говорила — свежайшая! — гаркнул раздражённый перекупщик.
— Так и есть, — обиделась Камилла, — из Сорпигала почти свежевыловленной выезжала! Если вы о запахе, так то водоросли — дядя их для соку добавляет, рыба после него нежная, мягкая!..
— Тухлая.
— Но не в копчёном виде, — пошла на маленькую уступку Камилла. — А уж сушёной пойдёт, как семечки в базарный день!
— Четырёх не дам, — отрезал честный делец.
Камилла позволила перекупщику рвануть прочь от повозки, и догнала только далеко за пределами слышимости хозяина душной рыбы. Рабочие опустили тяжёлые корзины на землю и недобро покосились на рыжую девицу, погонявшую их с ношей вдоль всего торгового ряда.
— Три с половиной, — сбавила девушка.
— За такой товар даже трёх не дам! — фыркнул торговец.
— Что ж, ступайте с миром, — махнула рукой Камилла. — Поищу ваших пивоваров — они-то от выгодной сделки не откажутся! У кого закуска — у того и выпивка, благородный ллей! Пособлю их прибыльному делу…
— Шельма, — ругнулся перекупщик, как только Камилла шагнула прочь. — Последнее слово: три с четвертью!..
Как только перекупщик с работниками погрузили товар на свою телегу и укатили прочь, торопясь просушить закупленный товар, Камилла чинно достала три серебра из кошеля и вручила старому рыбаку.
— А теперь двадцать четыре медных, — требовательно протянула ладонь дочь Рыжего барона. — Как договаривались.
— Договаривались на шесть с каждого серебра, — хитро сощурился рыбак. — Бери шестнадцать и уходи, пока караванщиков с охраной не кликнул!
— Шестью три — восемнадцать монет, дядя, — ледяным тоном проронила Камилла.
— Бери, что даю, девка, — предупредил старик, — или племяннику своему велю пинка отвесить!
Камилла молча сгребла с подноса монеты, перевязала кошель и осмотрела опустевшую повозку. Рыбой от неё воняло теперь гораздо меньше, и уже за одно это стоило потрудиться.
— Сколько ни обманывай, всё равно честным помрёшь, — задумчиво проронила ученица мэма Фаиля. — Свидимся ещё, старый хрыч.
