Пао любила Тави, а он заставил её прийти к Аяне, которую та считала соперницей в борьбе за своего мужчину. Сердце Пао стонало. Голосом её сердца рыдала теперь кемандже.
Мелодия закончилась, и Аяна опустила смычок. Она встала и сделала пару шагов к Айолу, который отошёл в угол.
– Бранит невесту он свою за пылкий взгляд, тогда как сам гораздо в большем виноват. Погибла я, с собой забрав его дитя, а он забыл меня всего лишь год спустя. Презрел души моей страдания он так, что ясно стало: для него мы – лишь пустяк. Страдай, ничтожество, я буду отмщена, лишь только жаль мне, что расстроится она.
Показав пальцем в другой угол, где стояла Ригрета, Аяна сделала хлёсткое движение смычком в нескольких ладонях от груди Айола, Его ноги вдруг подкосились. Он начал заваливаться набок. Аяна вдруг вспомнила, как падали два ублюдка в Хасэ-Даге, напавшие на неё, и в животе похолодело. Айол падал точно так же, только в последний момент незаметно подставил руку, чтобы не удариться головой. Он коснулся досок помоста, один раз судорожно вздрогнул и обмяк.
Аяна провела по струнам кемандже, и та издала предсмертный вопль разодранной души.
– Душонку эту забираю я с собой. А ты сама распорядись своей судьбой, – повелительно бросила она Ригрете.
Она спустилась со сцены, гордо расправив плечи.
Кадиар заиграл весёлую мелодию, и Ригрета порхнула к краю помоста, щебеча песенку о том, что она вовсе даже и не расстроилась. Под эту песенку Айол незаметно покинул помост и к концу песенки уже шёл в платье и парике под руку с Харвиллом утешать дочь, оставшуюся вдовой в столь юном возрасте, даже не вступив толком в брак.
Аяна стояла и слушала, как они утешают весёлую Ригрету, как тут на сцену выскочила усатая Чамэ и объявила, что она получила наследство от внезапно почившего дядюшки, который подло поступал с девушками, и теперь может жениться на Ригрете.
Толпа рукоплескала. Ондео была отмщена. Кирья выходила за любимого.
Кадиар махнул рукой Аяне, подзывая её. Она взошла на помост из темноты, где стояла, дрожа, но это была не дрожь от страха. Это было новое, будоражащее, волнующее чувство, которое она не могла даже описать. И оно ей очень, очень нравилось. Она наслаждалась тем, как им хлопают и свистят, как кричат одобрительные слова. Аяна кланялась вместе со всеми, замирая от восторга и лёгкости, и краем глаза она видела, как сверкает ожерелье на волосатой груди Айола, который кланялся рядом с ней, и казалось, что всё это – волнующе и прекрасно.
