Над словами - Ася Иолич

Конный стражник проехал по улице, его лошадка не спеша цокала подковами по камню. Светильник горел неярко. Пламя колебалось от слабого сквозняка, который лентой свежего воздуха пронизывал комнату, скользя между запахами трав, пота, дыма очага, каприфоли и разлитого внизу вина, соломы, наполнявшей матрас, мокрого кожаного плаща, что валялся где-то на полу, пыли, досок, влажной пакли, заткнутой в щели потолка.

Аяна лежала и гладила Конду по плечу, шее и волосам, а он положил ладонь ей на щёку и смотрел, как тени колеблются на её лице.

– Ты каждый раз разная. Каждый раз. Я каждый раз будто прыгаю в море с борта корабля с закрытыми глазами, не посмотрев погоду и ветер.

– Я пила каприфоль. Выпила пять стаканов. Каприфоль несла меня по своему оурану на крыльях спокойствия и мечты, но потом пришёл Воло.

Конда дёрнулся и напрягся, но Аяна прижалась к нему всем телом, вдыхая запах его кожи, и наконец он расслабился. Вздохнул, уткнулся носом в её макушку.

– Он не травил тебя. Он просит прощения. Я не знаю, что бы сделала с ним, если бы не кошачья трава, которая замедлила мою ярость. Он говорит, что лишь принёс зелье, но всё остальное сделал Эрлант.

– Айи, я не хочу вспоминать это. Я не хочу иметь с ним никаких дел. Меня трясёт об одной мысли о том, что со мной делали, и мне плевать, кто и насколько причастен к этому.

– Он солгал Пулату. Пулат спросил его, знает ли он обо мне, и Воло сказал, что впервые видит. Он видел Кимата, но не сказал Пулату, иначе бы тот уже примчался. Если уж твой отец прискакал лично посмотреть даже на капойо и её брата, которые втиснули в род Атар кирью из рода Эрке.

Конда немного отстранился и взглянул Аяне в глаза.

– Любовь моя, к чему ты клонишь? Мне кажется, или ты защищаешь его?

– Я не знаю, Конда. Не знаю. Ты и другие много раз мне говорили, что нужно составлять полную картину. Ты вообще сказал мне, что нужно смотреть ещё и над словами. Ох, небеса... Мне иногда не хватает и слов. Он был твоим другом с... Сколько вам было?

– Где-то три, наверное.

– Вы дружите дольше, чем я живу на свете. Мне завтра двадцать. Двадцать!

– Дружили.

– Дружили. Ладно. Разве спустя столько лет это не становится чем-то большим? Конда, а что с нами будет через двадцать с лишним лет?

– Мне будет за пятьдесят, а ты будешь прекрасна.

– Подожди... Твоя рука заблудилась.

– Она ищет путь, что уведёт от этого разговора.

– Там тупик.

– Ну, я бы не сказал. Если хорошенько пошарить...