Синеволосая ондео | страница 31
– Это парик, – сказал он со смехом. – Это поддельная причёска из овечьей шкуры.
В этот момент из фургона выпорхнула Ригрета, и Аяна забыла про скальп Харвилла ровно в тот же миг, как увидела её. Ригрета была туго затянута в блестящее жёлтое платье, которое открывало грудь ровно настолько, чтобы любопытный взгляд не мог уже ускользнуть, случайно попав в этот вырез, но не увидел ничего, что могло бы ослабить интерес. Пышная верхняя юбка приоткрывала пену кружевных нижних, из-под которых кокетливо выглядывали при ходьбе носочки атласных туфелек. Ригрета двигалась, как ветка плакучей ивы в дуновениях летнего ветерка, гибко, легко, плавно, но задорно, платье шелестело и переливалось, и несколько завитых прядок, выпущенных из причёски, темнели на фоне светлой шеи, своими локонами направляя взгляд к ложбинке в его вырезе. Её пухлые губы были ярко-алыми, а щёки – румяными настолько, что, казалось, горели. Аяна в восторге присмотрелась и поняла, что Ригрета нанесла на лицо краску.
– Иди на своё место, Аяна, – сказал Харвилл. – Ты надела тёплые штаны, как я говорил?
– Да. И рубашку, и штаны.
– Хорошо. Кадиару кашляющие и сопливые артисты ни к чему.
Кадиар поднялся на помост, наигрывая мелодии на маленьком струнном мендере,формой напоминавшем половинку груши. Народ, собравшийся на площади, зашевелился и стал подходить ближе к сцене.
Аяна отошла на место, которое Харвилл показал ей, пробираясь через уже довольно плотную толпу. Ригрета зажгла фонари, потом встала у края помоста и под сопровождение Кадиара исполнила несколько коротких весёлых песенок про красивых девушек, которые хотят любить, глядя с балкона на парней, гуляющих по холмам, но не осмеливаются из-за своих старых, вредных дэсок, а Анкэ в строгом наряде с возмущённым лицом бродила по сцене сзади неё и грозила пальцем.
Аяна огляделась. Люди, пришедшие посмотреть представление, были явно довольны, а два парня, стоявшие позади неё, обсуждали, что придаёт пышности жёлтой юбке Ригреты – количество нижних юбок или, быть может, нечто другое.
Анкэ под заунывную мелодию прочла небольшой нравоучительный монолог насчёт допустимости интереса девушек к парням, и Ригрета с опечаленным видом села на табурет на сцене. Она сидела, сложив руки на коленях и горько вздыхая, так, что плечи её поднимались и опускались, а всё, что виднелось в вырезе платья, двигалось в свете фонарей, привлекая ещё больше внимания.
Анкэ спустилась со сцены в темноту, и тут Кадиар внезапно заиграл быструю бравурную мелодию. На сцену из темноты взлетела Чамэ с усами и в шляпе и вытащила из-за пояса короткий, в две трети па, клинок.