— Это было давно. Моя мама наняла его, когда прежний шериф умер. Это было спустя годы после того, как я уехала из Локвуда. Я разговаривала с ним несколько раз в прошлом, когда приезжала домой, чтобы навестить родителей. Он держится в тени. Не так много работы у полицейского управления в Локвуде.
— До сегодняшнего дня, — предложила Мелани. — Сбежавшие сумасшедшие!
* * *
Энн о многом думала, когда они въехали в город. Ни одно из этого не было хорошим. Локвуд был пятном, плохой смесью воспоминаний: её разочарованное детство, социальная изоляция, доминирование матери и пассивность отца. Её прошлое казалось тенью, в которую она собиралась вернуться. Она вдруг почувствовала себя угрюмой.
Город выглядел столь же угрюмым. Он выглядел заброшенным. Мартин притормозил на Mustang по Пикман-авеню, главной улице Локвуда. Почти всё здесь было построено сто лет назад, с тех пор только отреставрировано. Маленькая кирпичная пожарная часть, рядом полицейский участок. Универмаг, закусочная под названием «У Джо». Бóльшая часть экономики здесь была сельскохозяйственной; мужчины либо работали на обширных кукурузных и соевых полях на юге, продавали сельскохозяйственные товары или обслуживали тракторы. Локвуд всегда жил лучше, чем окружающие городки. Не было бедности, а значит, не было наркотиков и преступности. Это была почти идиллия.
«Почти», — подумала Энн.
Локвуд был изолирован, удалён. Временами он казался нетронутым современным миром, и все этого хотели. Был комендантский час для несовершеннолетних и городские постановления против продажи спиртных напитков в таре. Единственным местом, где можно было выпить в этом городе, была пыльная маленькая таверна под названием «Перекрёсток». У детей был дресс-код для школы. Другие постановления запрещали ночные магазины, боулинг, игровые автоматы и тому подобное.
— Как сообщество, мы должны бороться с пагубными влечениями для нашей молодежи, — предложила её мать перед городским советом много лет назад.
Мотели тоже были запрещены. Посторонних к посещению города не приглашали.
— В чём дело? — спросил Мартин.
Мысли Энн были рассеяны.
— Просто… думаю, — ответила она.
Винила ли она своих родителей за своё ограниченное детство или сам город? Локвуд, казалось, излучал репрессии. Это был ранний полдень, и город выглядел мёртвым. Дети должны играть, домохозяйки должны ходить по магазинам. Должно быть движение, активность и так далее, типичные вещи любого маленького городка. Но здесь ничего этого не было.
