— Где все? — спросила Мелани. — Разве дети здесь не на весенних каникулах?
— В Локвуде? — Мартин усмехнулся. — Кто знает? У них, наверное, есть городское постановление против детей.
— Всё не так уж и плохо, — сказала Энн. — Просто по-другому.
— Да, по-другому. Я удивлён, что мы не обогнали лошадь и повозку.
Конец Пикман-авеню образовывал большую городскую площадь. Здесь была старая белая церковь со шпилем, которую Энн никогда не посещала, и ратуша. Кроме того, всё, что можно было увидеть, — это обширный подъём лесной полосы, из-за которой в городе было темно до полудня.
— О, да, и, вероятно, есть постановление против солнечного света, — сказал Мартин. — Это место всегда было жутким, но никогда таким.
Мартин был прав. Они ещё не видели ни одного человека.
Он повернул налево на Локхейвен-роуд. Жилая часть простиралась отсюда за старую среднюю школу. В городе проживало менее пятисот человек; тёмные, узкие улочки вели мимо скромных, бóльшей частью одноэтажных домов, которые казались все белыми с тёмной отделкой, и большими деревьями во дворах. Вдоль улиц выстроились новые деревья, добавляя странной тьмы. Казалось, весь город задумался.
— Который из них? — спросил Мартин.
— Поверни сюда, — приказала она.
Это было так давно, что даже Энн не была уверена. Узкая дорога, казалось, поднималась вверх.
— А, вот, — сказал Мартин.
Он свернул на Блейк Корт и остановился.
— Иисус.
Длинный тупик был заполнен машинами.
— Похоже, здесь половина города, — сказала Мелани.
«Они все в доме», — подумала Энн, сама не зная почему.
Но что могло привести сюда столько людей?
К дому Славиков вела длинная подъездная дорога. Это был самый большой дом в городе, большой и остроконечный, на большом участке, полном деревьев. Первоначального кирпича дома можно было разглядеть очень мало, он был покрыт листами ползучего плюща.
Мартин остановился рядом со старым Cadillac Fleetwood её родителей и припарковался. Он посидел минуту, выглядывая наружу, и затушил сигарету в пепельнице.
— Это странно, — сказал он.
Мелани наклонилась вперёд.
— Мама, почему…
— Я не знаю, милая, — сказала она, но подумала: «Может, папа уже умер?»
Чем ещё можно объяснить скопление машин?
Отрешённое лицо Мартина указывало на то, что у него были похожие мысли. Вместо этого он просто сказал:
— Пошли.
Подойдя, Энн подумала, что весь город, должно быть, завидует её родителям. Дом был старый, но в хорошем состоянии. За просторным двором и топиарием тщательно ухаживали. Энн знала, что её отец никогда не зарабатывал много денег, работая на сельскохозяйственных угодьях, а её мать не брала плату за руководство городским советом. Город объединился много лет назад; сельхозугодья на юге находились не в частной, а в коллективной собственности, что было обычным явлением в этих краях. Прибыль делили, но Энн и представить себе не могла, что она значительна. Как этот город поддерживал себя? Более того, как это делали её родители? Во всех городах была своя доля бедных и богатых. Все здесь, казалось, были одинаковыми, кроме семьи Славиков.
