Шипе - Эдвард Ли

Улыбка, широкая, пустая — всплыла в его мозгу. Короткие, толстые ручки потянулись к нему через кровавый дождь.

Смит открыл глаза. Потолок двигался, он лежал на спине. Темные лица склонились над ним. Бутылочки звякали, ролики каталки пищали. Чей–то голос, мужской, выкрикнул

«Desé prisa!»[1] Смит подумал, что умирает. Та улыбка, широкая, пустая — откуда? Он закрыл глаза, увидел вспышку из дула, унюхал вонь пороха. Две фигуры падали. И услышал крик — свой собственный.

Проехала табличка: ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА \ PERSONAL UNICAMENTE. Двери с клацаньем открылись, каталку вкатили в лифт и рваное движение прекратилось. Картины всплывали в мозгу — воспоминания. Сердце Смита колотилось. «Меня подставили, — внезапно понял он, — Рамирес меня сдал. Рамирес уже был у них на крючке, а там еще был фэбээровец».

Воспоминания наплывали — раздирающая тяжесть на спине, звон разбитого стекла, отдача револьвера калибра 38 в руке. Но Смит носил «глок»[2] Застрелил фэбээровца из его же оружия? А если Рамирес думал, что сможет оборвать сеть Винцети, но это его проблемы. Смит помнил не все, но точно помнил, что Рамирес — мертв.

Лифт гудел. Смиту хотелось спать.

— Что это за больница?

— Сан–Кристобаль де ла Грас, миистер Смиит — ответил доктор, — мы обеспечим вам полную безопасность.

«Ну вот — подумал Смит, — опять мексы». А кто же еще мог тут быть. Смит испугался, неужели его везут в тюрьму. Но медсестра пожала ему руку и жарко зашептала в ухо: «Полиция вас не тронет, мы вас надежно спрятали».

Смит воспрял духом. Винценти его не бросил, Винценти все предусмотрел и заплатил нужным людям. Иначе, здесь бы были фэбээровцы. Слава Богу!

И Смит вспомнил лицо с пустой улыбкой и имя. И все остальное.

Шипе.

— Это Шипе, — сказал бармен.

Смит уставился на маленькую каменную статуэтку на полочке над кассой — черную, похожую на Будду в индейских перьях. Сидит на корточках, протягивает короткие толстые ручки вперед, улыбается.

— Чего? — переспросил Смит.

Бармен, тощий, как рельса, заговорил с явным мексиканским акцентом:

— Шипе защищает верных. Он — Податель Урожая, Видящий Красоту, Бог Добрых Намерений. Он приносит удачу, как ваша отрезанная кроличья лапка.

«Не вижу я тут особой удачи», — подумал Смит. Ла Фиеста дел Сол, как и все остальные бары тут, была стоячей свалкой. Липкие от грязи пол и стены, тусклый свет, пронзительная мексиканская музыка. В углу американский солдат тискается с двумя шлюхами, но больше посетителей нет. Рамирес всегда выбирал для встреч такие сортиры, возможно, это напоминало ему о родном доме.