— Кто это был, мама? — спросила Мелани.
— Никто, дорогая.
— Какой-то бред, вот и всё, — добавил Мартин. — Что он сказал?
«Не приезжай, — подумала она. — Возьми свою дочь… Убирайтесь подальше».
Что он мог иметь в виду?
Однако больше всего её беспокоило то, что сказал голос, когда Мартин брал трубку.
«Луна, Энн. Ты помнишь? — спросил скрипучий голос. — Посмотри на луну сегодня ночью».
* * *
Вниз по склону по шоссе сто пятьдесят четыре с рёвом проносились грузовики.
Эрик повесил трубку таксофона.
— Ты звонишь по своему драгоценному номеру? — спросил Дюк, когда его приятель вернулся к фургону.
Он ел бисквиты Twinkies.
— Ага, — прохрипел Эрик и закрыл дверь.
Дюк усмехнулся, показывая крем между зубами.
— Ты сбежал из психбольницы только для этого, да? Просто позвонить?
— Не совсем.
— Кто это был?
— Прошлое, — сказал он.
Дюк усмехнулся.
Эрик выехал на фургоне со стоянки грузовиков. Дюк прихватил более ста долларов на Qwik Stop. С тех пор они купили электробритву Norelco, немного еды, различную одежду и краску для волос.
«Она приедет», — подумал Эрик.
Он надеялся, что загадочное предупреждение сработает, но почему-то теперь он знал, что это не сработает.
Провидение, как они это называли.
— Куда теперь, фея?
— Дюк, пожалуйста, не называй меня так.
Дюк хлопнул Эрика по спине.
— Я просто шучу, чувак. Мы приятели, верно?
— Ага. Приятели.
— Так куда, приятель?
«Домой, — подумал он. — Она собирается приехать, и она собирается привезти свою дочь».
— Мы найдём какой-нибудь отдалённый мотель на сегодняшнюю ночь. Нам нужно изменить то, как мы выглядим, и немного отдохнуть.
— Что тогда?
— Завтра мы поедем в Локвуд.
Дюк расхохотался.
— Звучит неплохо, фе… я имею в виду, приятель. У меня нет ничего против, — он запихнул в рот ещё один бисквит Twinkie.
«Домой, — подумал Эрик. — Провидение».
Он вёл машину по шоссе. Он не смотрел на луну.
Той ночью Мартин занимался с ней любовью. В последнее время они не делали этого, чувствуя её искажённое настроение. Но сегодня это был аванс Энн. Весь день она чувствовала, как текут её соки; она была настроена на Париж — они все были настроены, — и Энн предположила, что хочет увидеть, как эта перспектива перемен повлияет на её реакцию. Два месяца у неё не было нормального оргазма. Она была уверена, что сегодня ночью, учитывая её другие чувства, она могла бы…
Но, конечно же, она не смогла.
Она знала это всего через несколько минут после того, как они начали. Мартин был очень силён в своей страсти; он хотел делать всё, что ей нравилось, всё, что доставляло ей удовольствие. Когда прелюдия не смогла увлажнить её, он обрушился на неё, но чем сильнее он пытался войти в неё, тем более отдалённой она себя чувствовала. Через час они заняли позиции, которые никогда не пробовали. Бедный Мартин, он так старался, и она тоже.
