. Это доктор Райан, терапевт, который будет руководить моим лечением, пока я нахожусь здесь. Он крепко пожимает мне руку. Слегка улыбаясь, идет к двум креслам с подголовниками, стоящим у окна. Указывает на то, в которое я могу сесть. Теперь мы сидим прямо друг напротив друга, и носы наших ботинок почти соприкасаются. Доктор просит меня рассказать, почему я сюда приехал. Говорю, что обычно я сам справляюсь с большинством трудностей; что считал себя способным побороть зависимость самостоятельно; что врал самому себе и близким; пытался оставаться на плаву слишком долго и не мог признать наличие проблемы. Пока я рассказываю, доктор Райан усердно записывает. Ничего не говорит. Просто спокойно смотрит мне в глаза. Чувствую одновременно, что беспокоюсь и что я в безопасности. Не знаю, как себя вести. Можно ли положить ногу на ногу, стоит ли демонстрировать, что я себя контролирую и говорю именно то, что чувствую?
— Кто вы? — спрашивает он.
Понятия не имею, что ответить.
— Кто я? — переспрашиваю я.
— Да, кто вы? — повторяет он.
Экономист, специализирующийся в сфере бизнеса? Оратор? Писатель? Все эти варианты чересчур банальны. Хочется сказать какие-нибудь глубокомысленные слова, но выходит нечто поверхностное.
— Э-э… Я норвежец. Отец… Коуч… Мне сорок четыре года… Не знаю.
Доктор Райан сидит неподвижно. Кажется терпеливым и внимательным.
— Никогда об этом не задумывался, — продолжаю я.
Смотрит на меня изучающе. Позволяет паузе длиться. Начатую тему не оставляет.
— На более глубоком уровне, Эрик, кто вы?
Похоже на устный экзамен, в готовности к которому я не сомневался, но все равно засыпался.
— Во что вы верите — там, в глубине души? — продолжает он.
Я уже ни о чем не могу думать. На этот вопрос ответа у меня тоже нет. Я в полном замешательстве. Чувствую себя беззащитным, отчаянно пытаюсь найти способ спастись.
— Думаю, я верю в человечность, — произношу нерешительно.
Доктор Райан что-то записывает в своем блокноте.
— Давайте вернемся к этому позже, — говорит он.
* * *
Всего несколько дней назад я лежал в позе эмбриона, поочередно то дрожа, то обливаясь потом, то замерзая, то страдая приступами диареи. Сейчас чувствую себя чуть лучше, хотя свинцовая тяжесть в животе все еще есть, и пока непохоже, что она скоро исчезнет. Наверное, так на меня влияет усталость. В любом случае приятно лежать здесь на кровати, зная, что первый день в центре уже позади.
Мне сказали, что самое главное — самодисциплина, то есть как раз то, что я в своей жизни использовал довольно часто. Чтобы стать хорошим бегуном на длинную дистанцию, необязательно родиться в Кении. Чтобы научиться неплохо играть на гитаре, не требуется какой-то особый талант. А если хочешь получать хорошие оценки в школе, не нужно быть невероятно умным. Б
