Богомол достал нож из наплечного мешка и парой ударов надрезал воздух. Тот изящно расстегнул свою ткань, оголяя темное пространство, усеянное певучими звездами, а уже за ними проступали почти привычные объекты.
Показался зал дворца, святого места поклонения старым богам. Их было много и различными знаками они обозначались в живописи и литературе. Все гости погрузились в уважительное молчание. Только и слышно было свистящее дыхание.
Свет из внешнего мира в данную залу не проникал, потому освещать пространство приходилось либо свечами, либо масляными лампами. Горело мирное пламя, гости в ходунки превратились, и богомол с превеликой радостью надел их на себя.
– Говорят, чтобы помереть дважды нужно трижды упасть в яму с говном, а я придумал рецепт много лучше! Слушайте:
Взять рожок чеснока, очистить его, растолочь в ароматную жижу.
Принести два ведра холодной воды, лучше талой, слить в предварительно очищенную латунную емкость.
Сорвать с близкого к вам дерева поволоку третьей степени.
Все это поместить в латунную лагуну и поставить на медленный огонь. Через двадцать два часа будет готова славная кашка для промоканий. Это нужно для активации внутренних токов. Применять строго по графику лунных затмений!
«Лагуна» сместилась в область «Напёра», что за безумная клеть сознания? Хвастовство сейсмоустойчивого городка. В твоем уме нет психических узелков, все рОвно как водная гладь в штиль.
Дремота похожая на свое же зеркало – куда еще смешнее? Четвертый десяток или сотня, или помножить это друг на дружку, не теряя абсолютно никакого запала.
Ходунки заходили, смещая тело богомола с разглядывания алтарного постамента на обзор поющего хора.
– Трава-мурава, две тысячи триста пятый год, какая красота в этом сокрыта! – Вострепетало искусственное солнце с правого угла храма. – Святая простота – явление дикое, растянутое по материи сетчатой глазной же коробочки.
– Я – Богомол, а значит могу мелить ваши деревяшки в двадцать раз быстрее чем самый совершенный тайзер. Мои ходунки – семейство воскресших мотылей!
– Опять ты начинаешь хвалиться незаслуженными регалиями. Требуется теплая подложка под стул, чтобы сидеть было удобнее… «Напёр», «Лагуна» – схватить этого негодника!
Не успел богомол ничего возразить как его тут же заковали в переливчатую материю и оставили в тишине, убрав все огненное освещение.
Тишина или пустота. Или гремучая юла; котенок с рыжей шерстью; проходной двор; разрыв поступающих шлангов. «Какое-то оно не такое, каким должно быть» – подумал богомол. «Мой кадош верный запропастился где-то с неуемным духом свободы».
