— ЛюблютебяЖильбертмойлучшийдруг!
Возвожу глаза к потолку.
Надеюсь, обойдемся без национальных русских поцелуев.
Не знаю плакать мне или смеяться. Я первый раз в жизни вижу Алекса или кого бы то ни было еще в таком состоянии!
Присев на корточки, начинаю расшнуровывать его ботинки, зло дергая на шнурки.
По крайней мере, он напился достаточно для того, чтобы не суметь уйти из бара самостоятельно, а не то что в компании блондинок, брюнеток и мулаток.
Не делая ни малейшей попытки помочь, этот пропойца наблюдает за мной с глумливой улыбкой. Просунув руку в нагрудный карман куртки, достает оттуда мятную конфету и засовывает ее в рот, а обертку бросает на пол.
Смотрю на него раздраженно, намекая на то, что он свинья.
— Могу принести тебе мыло. Ну знаешь, чтобы ты вымыл рот! — это не помешало бы после того, как у него во рту побывала та мулатка.
— Понравился этот лягушатник, м? — тянет, смакуя каждое слово и не обращая на мои слова никакого внимания. — У него член до колен.
Уронив ботинок, смотрю на Немцева ошарашенно.
На его лице наглая усмешка, будто к нам в гости решил заглянуть его двойник-мерзавец!
— Конечно, — говорю не без издевки, принимаясь за второй ботинок. — У моего будущего мужа будет как раз такой. ОГРОМНЫЙ.
— Ты расскажешь… пффф... своему… будущему мужу, как умеешь мухлевать в... карты? — бормочет Немцев, приподнимаясь на локтях.
— Я не мухлюю, — заявляю деловым тоном.
Последние пару лет.
— Я набью ему морду… — вдруг говорит он хриплым голосом.
— Кому? — спрашиваю раздраженно. — Жилю? Своемулучшемудругу?
— Твоему будущему мужу.
Вздохнув, смотрю на него, пытаясь понять что и зачем он несет?! А моя мама до сих пор считает этого человека гением…
— Агрессия — это путь в… ни… ку… да… — стягиваю с него второй ботинок, шлёпнувшись вместе с ним на задницу. — А мой муж — не твоя забота, — швыряю ботинок куда подальше.
— Твой отец так не считает, — цокает этот дурень языком. — Присматривать за тобой он попросил меня.
— О, ты отлично с этим справляешься! — обвинительно тычу в него пальцем.
В первый же день я оказалась в его кровати пьяная и голая! В первый же чертов день!
Выражение его лица меняется, как по мановению волшебной палочки. Становится непроницаемым. Зеленые глаза вспыхивают недобрыми искрами.
Зло смотрю на него в ответ. Сдуваю с лица упавшие пряди волос и поднимаюсь на ноги, глядя на него сверху вниз.
— Иди, — делает мне знак рукой, сгибая и разгибая все пальцы разом. — Помоги снять куртку. Своему лучшему другу.
