Мне требуется вагон времени, чтобы привести свои мысли в порядок.
Глядя на свое отражение, в ужасе понимаю, что ревную, как ненормальная. Что представляю, как выдергиваю этой мулатке руки, а потом волосы. У меня никогда не было этого зловещего чувства собственности к нему, а теперь появилось! Вдруг в панике думаю о том, что однажды он встретит девушку, которую полюбит по-настоящему. Она перевезет в его квартиру свое барахло, и они заживут долго и счастливо… а я… буду крестить их белокурых многочисленных детей…
— Мамочки… — шепчу, до боли закусывая губу, когда от стресса мой мозг активно включается в работу.
“— Трусишка… — шепот Алекса обжигает дыханием кожу на шее.
Теплая волна накатывает на мое тело…
Мы в такси, и я не могу оторваться от него даже на миллиметр. Теперь, когда могу его трогать, не получается остановиться. Вожу носом но его шее, как чокнутая кошка извиваясь в его руках.
Он тихо смеется и ловит мои губы своими. Надавив ладонью на мой затылок, погружается в мой рот языком и издает похожий на рычание звук, шумно втягивая носом воздух.
— Девочка моя сладкая… — шепчет мне в губы. — Ты ко мне приехала?
— Да… — упираюсь своим лбом в его. — Поцелуй меня… пожалуйста…
— Куда? Сюда? — прикладывает палец к моим губам.
— Алекс…— шепчу со всхлипом, запуская пальцы ему в волосы и подставляясь для его торопливых и жадных поцелуев и укусов.
— На тебе чулки? — хрипит он, оглаживая мои бедра ладонями.
— Ддаа…
— Для меня…?
— Тебя…
Его рука с силой сжимает мою талию, пересаживая себе на колени. Со стоном впечатываюсь ягодицами в твердый пах, пока его губы лижут и покусывают мою шею. Сдернув вниз мое платье, всасывает кожу на моей груди и захватывает сосок через тонкую ткань лифчика. Обводит его языком и легонько ударяет, лаская. Ладонь медленно скользит вверх по бедру, поддевает пальцами край стрингов и оттягивает их в сторону…»
Закрыв ладонями лицо, визжу так, чтобы меня никто не слышал, потому что я понятие не имею, как жить дальше с той информацией, которую сейчас исторг мой услужливый мозг.
— Ты… пфффф… с ним справишься? — выдыхает Жиль. — Черт, какой тяжёлый… — бубнит на французском, сваливая огромную тушу Алекса на кровать.
Кровать жалобно скрипит, и я боюсь, как бы она не развалилась к чертям собачьим…
— Да, — сложив на груди руки, заверяю парня. — Спасибо.
Выпрямившись, он осматривает распластавшееся на кровати тело и говорит:
— Пока, приятель.
В ответ тот издаёт какую-то нечленораздельную билеберду, которая смахивает на:
