Игрушка для бизнесмена - Мария Летова

— В следующий раз клей на скотч…

Из зеркала в золотой деревянной раме на меня с иронией и насмешкой смотрит двухметровая девица в настоящих лабутенах.

Щеки загораются, и кончики ушей тоже.

— Вот дура… — стоящая рядом с ней девица пониже качает головой и моет свои костлявые руки в умывальнике.

Обвожу губы красной помадой, игнорируя обеих.

Покачивая задницами и гремя по кафельному полу своими шпильками, уходят из туалета.

Оставшись одна, быстро убираю помаду в сумку и осторожно поворачиваю застежку. Вздохнув и покусав губу, скребу ногтем след от засохшего клея-момента, на который посадила фальшивую эмблему “Шанель”. Она отвалилась вчера.

Смотрю на свое отражение, приглаживая руками пайетки на платье. Ноги адски болят. Говорят, от туфель “Джими Чу” ноги никогда не болят, даже если шпилька десять сантиметров. Не знаю как насчет “Джими Чу”, но в китайских подделках они просто отваливаются.

На шпильках мои ноги выглядят гораздо эффектнее, хотя без них тоже на десятку. Ноги — мое богатство, как и мое лицо. Оно у меня красивое. Хорошие гены — это то, на что в первую очередь обращают внимание все толстосумы, именно поэтому сегодня я выставляю свои гены на показ. Я не пью и не курю, и мне двадцать три. Я могу стать отличной матерью для детей какого-нибудь Рублевского богатея, хотя я слышала, что из-за пробок Рублевка больше не котируется.

Ладно, мне бы и богатей попроще подошел. Здесь в столице у каждого десятого есть по миллиону на карманные расходы.

Перебросив через плечо сумку, выхожу из туалета.

В Московских клубах не протолкнуться в любой день недели, даже в понедельник.

У меня глаза слипаются, но домой я не поеду. По крайней мере, не сейчас. Я временно живу у своей бывшей одноклассницы, и сегодня у нее в гостях парень, поэтому она попросила меня поболтаться где-нибудь часов до трех ночи.

Еще и двенадцати нет.

Проталкиваясь через извивающуюся в танце толпу, добираюсь до одной из барных стоек. На всех других ловить нечего, я там уже была.

— Извините… — буркаю, без зазрения совести тесня плечом какого-то мужика в костюме.

Забираюсь на барный стул, и проваливаюсь в свой видавший виды телефон, чтобы бармен меня не беспокоил. У меня денег осталось ровно столько, чтобы не сдохнуть от голода и купить обратный билет в том случае, если Марина попросил меня съехать.

От этой мысли внутри все холодеет. Я не могу вернуться. Не могу. Если вернусь, придется все начинать сначала…

Слава Богу уже целых две недели у меня есть работа.