Все это совершенно не сексуально. Мы с набитыми ртами и в горчице, но у меня в животе кто-то взорвал петарду.
— Ой… — бормочу, отвернувшись и посмотрев на свой потерянный хот-дог.
Алекс молча протягивает мне салфетку, а потом берет бумажный пакет с сувенирами и кладёт его себе на колени.
— Там мой сок… — тянусь за ним, лепеча. — Давай я сюда поставлю…
— Не трогай… — отрезает от немного грубо.
— Чего ты злишься? Музей не понравился? В следующий раз можешь сам выбрать куда пойдём… — пытаюсь я сгладить ситуацию.
Зажав в зубах стакан кофе, он чертыхается и лезет в карман куртки за своим звонящим телефоном.
— Джон, я немного занят… нет не на работе. Вот черт! А вы где?
С любопытством смотрю на Алекса. Он проводит пятерней по всклокоченным волосам и сбросив вызов, поворачивается ко мне.
— У знакомого днюха, празднуют здесь недалеко. Завалимся?
— А это удобно? Я там никого не знаю, это все-таки твои друзья.
— Ты знаешь меня, Морковка. Это главное.
Алекс уворачивается от моего удара и громко смеется, запрокинув голову вверх.
Морковкой называть меня может только папа!
— Тебе нравится джаз? — нервно кричу через приоткрытую дверь ванной. — Я видела тут недалеко играют, может сходим?
— В качестве разнообразия, может быть, — долетает до меня расслабленный голос Алекса.
Наклонив голову, закатываю к потолку глаза, пытаясь не видеть покрывающих мою грудь засосов. Зажмурившись, изо всех сил пытаюсь вспомнить, как они появились, но все будто накрыто железным колпаком. Хотя теперь я отлично помню, как мой язык изучал голый торс Алекса... а вот того, как он пытался меня сожрать в памяти не воспроизводится. Может кто-то сверху жалеет мою нестабильную психику?
Я хочу помнить… каждую секунду, проведенную с ним.
— Вспоминай! — приказываю своему отражениями в зеркале, ткнув в него пальцем, и снова кричу. — Или Бродвей. Может сходим на Бродвей?
— Завтра развлечение выбираю я, — делает он акцент на этом “я”. — Мы идем на “Никсов”. Билеты уже выкупил.
Отлично. Баскетбол.
— Ты что, за них кому-то душу продал? — выкрикиваю, глядя в свои глаза.
В самом деле, где он достал эти билеты?
— Нет, — кричит Алекс в ответ. — Только гостайну.
Очень смешно.
За такое в Штатах положена смертная казнь. На секунду страх за него сковывает сердце. Ну и работенку он себе выбрал!
Упираюсь руками в умывальник и выдыхаю, кусая губы.
Он сидит там, за дверью, прекрасно зная, откуда у меня это. Как и то, что я делала, когда… добралась до резинки его трусов. Это не честно, что он все помнит…
