.
Добро и справедливость –
Добыча нашей Птицы.
За то ему сломали
Пять ребер и ключицу.
Народная молва
Находящийся в экстазе от отличной охоты, удачной смены и хорошей драки короткостриженый Петя, срывая голос, подбегает к увлеченным избиением товарищам и лезет с ними обниматься.
– Я обожаю вас, мужики!
Товарищи отвлекаются от пинков и обнимаются с Петей в ответ.
– Я так люблю вас, мужики!
– Ничего не понимаю, – признается сконфуженный Александр Петрович. – Ты где это достал?
Он отрывает взгляд от документа, поднимает голову на светящегося от счастья Виталика, надеясь получить от него однозначный ответ на свои вопросы, но тот лишь загадочно улыбается и почти игриво, как барышня, поднимает глаза к потолку.
– Ты интервью у него умудрился взять или что?
– Нет. Это он сам.
Кузнецов постепенно начинает выходить из себя.
– Что значит “сам”? Сам себя проинтервьюировал? Что за бред ты несешь, Виталь?
Виталик медленно подходит к столу директора “Круглосуточного”, красуется и выдерживает паузу. Он настолько уверен в своем успехе, что может позволить себе немного побаловаться с огнем и поиграть на нервах Александра Петровича – что, вообще-то, делать не рекомендуется, если не хочешь подметать полы в соседней кафешке после мгновенного увольнения – да и то не факт, что получится, с нынешним-то уровнем безработицы. Но в каком-то смысле, это месть за их прошлую встречу, думает про себя Виталик, или даже демонстрация того, насколько важным для “Круглосуточного” он является как сотрудник. Эксклюзивный, не имеющий аналогов материал. Та самая “сен-сация”, которую он так долго искал. Священный Грааль. Золотое Руно. Ответ на выставленный ранее ультиматум. Все это Виталик торжественно принес сегодня на стол директора, приодевшись в классическую рубашку и классические брюки. Белый верх, черный низ. Не прикопаешься.
– Именно так. Сам себя интервьюировал.
Кузнецов набирается терпения, громко и демонстративно вздыхает, намекая на то, что оно у него не безграничное, и говорит:
– А вот теперь давай с самого начала. С толком и чувством. Всю информацию и почему это важно. Слушаю.
Посмотрев на суровое лицо директора, Виталик понимает, что лучше все же перейти к делу. И переходит:
– Когда этот парень, Хааст, как он себя называет, угодил в больницу после нападения гомофобов, я, – на этом моменте Виталик понижает громкость голоса, – узнал через знакомого врача его адрес и пробрался в его квартиру…
Виталик на секунду притормаживает и смотрит на реакцию начальника, одобряет ли он такие методы или нет, но тот остается абсолютно безучастным к выходке редактора.
