– Ну? Продолжай.
– Так вот, пробрался в квартиру, где он живет, и как вы думаете, что я там нашел?
– Не томи.
– Вот что, – Виталик достает из кармана брюк диктофон и кладет его на стол директора. – То, что вы видите в документе, не что иное, как расшифровка всего, что он в этот диктофон наговорил. Понимаете?
Директор “Круглосуточного” берет небольшую паузу на обдумывание.
– Он действительно сам себя опрашивал?
– Да! Что я вам и пытаюсь объяснить с самого начала!
– А зачем?
– В этих своих аудиозаписях он представлял себя состоявшимся супергероем – ну, вроде того. Воображал, что у него берут интервью какие-то корреспонденты, спрашивают про его жизненный путь, как он стал таких крутым и все в таком духе. А еще, может быть, прорабатывал свою речь – у него с ней проблемы. Заколебался расшифровывать.
Александр Петрович наконец-то чует чем это пахнет, и его уставшее, пропитое лицо медленно, но неизбежно светлеет и обрастает безумной улыбкой.
– Так это типа… визуализирует свой будущий успех?
– Точно!
– Вот придурок!
– Ага!
Александр Петрович хлопает в ладоши, потирает их и довольно хохочет:
– Ну ты даешь, Виталя. Красавчик вообще. Ну что ты встал, давай делать! Есть идеи, как это можно поинтересней оформить?
– Есть парочка, конечно, но я хотел у вас поинтересоваться, как у человека гораздо более опытного…
Самое время вернуться к выработанным годами навыкам профессионального подлизы, решает про себя Виталик.
Александр Петрович встает со своего директорского места, залпом добивает кружку чая с коньяком, издает странный, предстарческий звук удовлетворения, огибает стол и по-отечески кладет Виталику ладонь на плечо.
– Думаю, что тут надо… а делай как хочешь, Виталь. Я тебе доверяю. Главное, чтоб мысль была в следующем: дескать, пацан этот ничего собой не представляет – да и не может он собой ничего представлять, если его гомофобы только в путь отмудохали – а навыдумывал себе черти пойми что, имя вычурное взял, супергероем себя представлял, спасителем города, помощником для людей, наивная ерунда. Вырезки из интервью дай, чтоб не пустословить, однако полностью его записи не выкладывай, а то возомнят из него жертву, бедного сироту, Маугли, вот это все – а ему только это и нужно, да и в струю не попадем, сам знаешь. Но эту штуку, – директор кивает на диктофон, – прибереги обязательно. Вдруг потом контекст сменится, а у нас уже все есть – и горяченькое опубликуем, еще один эксклюзив сбацаем. Ты меня понял, Виталь?
