Сгущаются сумерки. Фигура в трико, так ничего и не выбрав в киоске, направляется в небольшой перешеек между домами. Здесь его уже поджидают.
– Бей, бей, бей!
Девять бойцов с разных сторон набрасываются на Птицу с ударами.
– Силы не жалей!
Однако, вопреки ожиданиям карательного отряда РГС, фигура в трико оказывает недюжинное, невиданное ими ранее сопротивление. Устояв на ногах и вырвавшись из захвата, мужчина, грамотно рассчитав дистанцию, ударом справа убирает Серого. Ударом слева – Петю. Худощавый, самовлюбленный и, вероятно, чуть трусливый Марк отскакивает сам. Двое с дальнего угла двора накидываются сзади, но фигура ловко уходит от их атак. Стороны берут мгновение на передышку. Оценив ситуацию, жертва нападения решает ретироваться: он мигом разворачивается и убегает вглубь перешейка. Бойцы РГС, подняв с земли Серого и Петю, бросаются в погоню.
– Вот тварь! Сильно бьет!
– Догоняй, догоняй!
Фигура, выбравшись из узкого пространства, на скорости подпрыгивает и взмывает в воздух.
– Нихера себе!
– Не упустить! Не упустить! – истерически командует Марк.
Петя хватает попавшийся под ногой камень и, не страдая от необходимости прищуривать заплывающий от удара Хааста глаз, с силой метает его в сторону набирающей высоту фигуры. Камень попадает в тазовую кость Птицы, и он, будто подстреленная утка, подтягивая ногу и отчаянно пытаясь остаться в воздухе, падает на другой стороне двора, рядом с мешками мусора.
– Подбил! – обезумев от радости, орет Петя. – Бежим, добивай! Подбил, бля!
Хааст вскакивает у мусорного контейнера, хромая на ногу, и ударами встречает ошалевших гомофобов-берсерков. Откинув пятерых из них, он вновь пускается наутек. Даже с травмой, скорость его бега значительно превышает таковую у членов карательного отряда РГС. Пользуясь тактикой Пети, выдыхающиеся бойцы бросают в спину убегающему камни, банки и все, что попадается под руку. Безуспешно. Птица отрывается на значительное расстояние и вновь пытается подняться в воздух…
Срывается.
– Он не может взлететь! Смотри, не может!
– Реще, реще, реще!
Хааст не прекращает попыток удержаться в воздухе, но раз за разом оказывается на земле. Бойцы отряда, крича и матерясь, хищно, стремительно настигают свою жертву. Кусок кирпича прилетает ему в затылок, и Птица, с разбитым от падений носом, ползет к двери ближайшего подъезда.
Не успевает.
– Ура! Ура! Ура!
– Всем педикам – хана! (хором)
Толпа накидывается на фигуру в трико, и бойцы отряда, оперативно сбившись в круг, принимаются от души лупить почти не сопротивляющегося Хааста ботинками. Несколько переворачивают его на спину, отдергивают руки, которыми Птица защищает лицо, и пробивают кулаками в уже разбитый нос. Происходящее напоминает сатанинский хоровод, в центре которого – мечущийся, окровавленный
