– Ну…
– Не брещи! Знаю, старухой выгляжу. Не старая я – истасканная. – Мирося хмыкнула в нос, опять высморкалась. – Видишь, не боюсь говорить. Потому, что так и есть.
Я замуж рано вышла. В семьдесят пятом. Как восемь классов закончила, так и вышла. Муж на двадцать лет старше. Ещё меня учил.
После начальной школы в райцентр переехала, в школьном интернате с такими же голодранцами жила. Домой лишь на праздники да на каникулы ездила. Там, в интернате, и ласку мужскую узнала…
Мирося хохотнула, помолчала, потерлась щекой о мою голову.
– А как восьмой класс закончила, возле мамки осталась – работу с нею разделили. Но большая часть на меня легла – болела мамка. Она и надоумила того учителя окрутити, когда відчула, что смерть близко.
Макар Григорьевич, так моего мужа кличуть, на то время год как овдовел. Покойная тоже учительницей была. Царство їй Небесне! – Мирося старательно перекрестилась. – Они вместе по комсомольской путёвке к нам в село приехали. Сначала их побаивались. Но люди хорошие, тихие, непартийные – привыкли к ним. Детей они не имели. На то мамка и рассчитывала. Тридцатипятилетнему вдовцу, непьющему, к тому же – учёному, пары в нашем селе не было. Да и он особо не искал. Или жену любил, или понимал, что не найдёт себе под стать.
Так вот, научила мамка, как его приманить. То молочка занести пошлёт, вроде, как из жалости, то помочь прибраться по-соседски. Он недалеко от нас жил в добром кирпичном доме, который колхоз учителям построил. Походила я к Макару Григорьевичу недели две, и пришёл соколик свататься, или просить руки, – как у вас говорят. Но я, знала, какого моего органа он просил. И мама – тоже.
Расписались, как положено, в райцентре. Потом обвенчались в церкви. Власти не дозволяли, но в нашей глуши – можно, там все верующие, даже партийный одноногий председатель колхоза. Перебралась к Макару, по-своему дом обустроила, но и его не обижала – чего хотел, то получал с лишком. Помолодел, глаза загорелись. Во мне души не чаял, на руках носил. Подхватит на руки, побаюкает, в кровать или в сено кинет, и не отойдёт, пока без силы не свалится. На всю злиденну зарплату подарками осыпал городскими, мамке помогал. Потом, когда мамка через год померла, забрали мы сестёр к себе, удочерили. Так и жили вместе.
Хорошо тогда было! Самое счастливое время моей бестолковой жизни… В благодарность за ласку, Макар Григорьевич моим учением занялся. Одолела курс средней школы, сдала экстерном в районе, получила аттестат. Потом, по его старым знакомствам, в областном центре в педагогическое училище на заочное отделение поступила, на учительницу младших классов. Муж сам в школе управлялся, место мне держал. Одно беспокоило – у Макара детей не могло быть.
