Перехватывает её руки, сжимает запястья и заводит ей за голову, высвобождая рвущийся из груди гортанный рык. Так, оставляя ей на коже синяки от пальцев, он ненадолго возвращает себе обманчивое ощущение полного контроля.
А внутри всё дрожит от подходящего оргазма и заливистого смеха подсознания. Ведь он давно уже нихрена не контролирует, не в состоянии держать в привычном порядке собственные мысли, свои чувства, копошащиеся в грудине клубком червей, даже свой член, ещё с тех самых пор взявший принятие решений на себя.
Тугая воронка надвигающегося смерча захватывает его целиком, раскручивает и нещадно перемалывает, не оставляя ничего целого от прежнего самоуверенного циника, презирающего слабость и смеющегося над чужой глупостью. Он сам оказался глуп и настолько слаб, что не мог признаться в своей любви не только ей, а даже себе самому, до последнего надеясь, что пройдёт, забудется, образуется.
Но не прошло. И она лежит под ним почти голая, постанывает синхронно его движениям, и они оба совсем трезвы, что напрочь лишает их единственного достойного оправдания происходящему.
Она неторопливо целует его в основание шеи, потом осторожно прикусывает кожу, посасывает и облизывает этот маленький участок, тут же начинающий жечь как свежий ожог. Повторяет то же самое, что с ней делал он, и от этих простых движений у него внутри всё взрывается, разлетается на части и разливается по телу концентратом чистого блаженства.
Сил не осталось, чтобы попытаться подняться или перекатиться вбок, и он просто лежит на ней сверху, обмякнув и расслабившись, упирается лбом в покрывало и пряди разметавшихся волос. Дыхание хриплое, тяжёлое, и он чувствует, как судорожно поднимается и опускается её грудь, придавленная им к кровати.
Перед закрытыми глазами мерцают мириады звёзд, и он слегка улыбается, понимая, что наврал ей. И в этом городе их оказалось так просто увидеть.
После оргазма туман в его сознании начинает рассеиваться быстрее, чем хотелось бы. И тогда он понимает, что именно произошло. Понимает, что именно сделал, и от этого вмиг хочется удавиться. Ошибка за ошибкой, вот как можно описать всю его жизнь с тех самых пор, как в ней появилась она.
Он приподнимается на локтях и аккуратно слезает с неё, внимательно наблюдая за выражением лица. Взгляд мечется от зацелованных, чуть приоткрытых губ к алеющим засосам, возвращается к её глазам, именно в этот момент испуганно распахивающимся, будто она резко вынырнула из муторного сна. Нет сомнений: она всё поняла. Вспомнила, догадалась или почувствовала, как из неё начинает вытекать его сперма?
