— Круто, конечно, но мне тоже нужна твоя бывшая жена.
На этом я открыла глаза, подняла голову и взглянула в его невозмутимое улыбчивое лицо, преобразовавшееся в нахмуренное, стоило ему подметить моё настроение.
— Передай ей, что она проиграет сегодняшний суд! — бросил трубку Никита, даже не удосужившись скрыть то, что ему на ухо шептал Вадим — его голос слышала даже я.
— Угрожает, — деланно надул губы Артём, — дурачок. Ты даже не представляешь, что я придумал!
Он запечатал чмок на моём лбу, обняв меня за шею.
— Мама забрала Соню ещё утром, — улыбнулся он, — выспалась?
Он почти подкинул меня, поднимая с двуспальной кровати, на которой была смята только одна половина.
— Даже… как-то странно от этого, — потянулась я, — как будто что-то потеряла.
Он рассмеялся.
— Привыкай, — довольно потянул меня в сторону ванной, — мама, кстати, сохранила парочку твоих вещей — посмотришь в гардеробной.
— Мне казалось, она их сожгла, — удивилась я.
Она поднял брови, как бы говоря, что это было возможно.
— Я взял отгул, Вась, — стал серьёзным он, — отвезу тебя в суд. И даже постою рядом, — ухмылка, — на всякий случай. Доверишь Соню моей маме?
Я неуверенно кивнула и приступила к чистке зубов, понимая, что няни хуже Карины придумать было сложно, но ей я раньше доверяла.
— Вот и замечательно, — он сегодня был сверх счастлив, — твоя мама тоже, к слову, здесь. С самого утра — разбудила всех звонком и не уйдёт, пока мы не уедем. Вроде как передала извинения от твоего папульки. Суровый он у тебя.
Я поджала губы и вытерла лицо махровым полотенцем. Розовым — Галина Ивановна лично для меня повесила, рядом с тёмно-синим Тёмы. Гендерно разделила, так сказать.
— Он всегда такой был, — буркнула ему в ответ, — злость для него нормальное состояние.
— Понятно почему ты такая зашуганная, — он деловито взял меня за руку, — и откуда у тебя привычка убегать, — смешок, — хорошо, что у наших детей такого не будет. Как насчет приезжать к твоим мм-м… никогда?
Мы вышли из комнаты, и до нас сразу донёсся запах фирменного маминого пирога, шум голосов и телевизора, а также всхлипы Сони. Я рванула по лестнице, практически не разбирая дороги.
— Вась, да ничего там не могло… — понеслось мне в спину от Артёма.
Но меня уже нельзя было остановить, тем более дочь начинала плакать, а не заканчивала.
Секундная заминка, я влетаю в гостиную с двумя женщинами на диване, вижу её красное личико и забираю у моей мамы из рук.
— Запыхалась, Вась, — прокомментировал меня вошедший следом Тёма, — вид у вас двоих, будто вы друг друга месяц не видели.
