Его фраза звучала умилительно, пусть и немного насмешливо, однако где-то далеко: Соня лежала у меня на руках с самой милой улыбкой на свете, а я прижимала её к груди, ловя губами тянущиеся к моему лицу ручки.
— Я подогрею завтрак, — спохватилась Галина Ивановна, — ты посиди, Василисушка. Может, ну его, этот суд, а? Вид у тебя… бледный совсем. Может врача?
Я покачала головой.
— Успокоительного, — улыбнулась ей.
Её голова резко повернулась к ничего не понимающему и не подозревающему сыну, хмуро смотрящему на то, как мы садимся на диван:
— Что ты натворил?! — не крик, но тон с нажимом.
Тёма опешил, поняв только через секунду:
— А это не я, — смешок, после которого он вышел на кухню, оставив нас втроём.
Но и это было ненадолго — его мама уже успела умчать вслед за ним, спеша выяснить обстоятельства.
Я не стала класть Соню на диван, радуясь ей, кажется, так же, как и она мне.
— Твой папа передаёт свои извинения, — выдохнула мама, неуверенно чувствуя себя в просторной гостиной Лидеров.
— Мне можешь не врать, — поджала губы я, — что он сказал на самом деле?
Она сквасилась, зло меня оглядела и прошипела сквозь зубы:
— Сказал, что выгонит сразу, как ступишь на порог.
Я пожала плечами, мол «Ничего нового и необычного».
— Звони мне, как будешь приезжать сюда, — более спокойно попросила она, — он отойдет через пару месяцев — сам же потом будет ворчать, что не показываете ему внучку.
Я не ответила. Наверное, от обиды, скопившейся в душе. Или от того, что его злость повторялась периодически, находя на нас волнами. Мне просто надоело теперь оно стало лишь каплей в море. Хотелось держать Сонечку у груди, а самой прижиматься к Артёмовой, а не… это всё.
Суд выводил меня из колеи: вгонял в такой страх, что ноги, руки, да и все остальные части тела тряслись.
— Пара капель на твой нынешний… вес, — сунула мне под нос стакан с мутной водичкой свекровь.
Теперь снова свекровь.
— Артёму уже сказала, но… даже папа заметил, что ты выглядишь болезненно, Василиса, — села как можно ближе она, — я знаю очень хорошую клинику…
— Вась, пойдем есть, а? — выдернул меня из омута советов Артём, — Соню с собой возьми — ты её до обеда точно не увидишь.
Я кивнула и пошаркала тапками в сторону кухни, даже не прислушиваясь к разговору матерей.
— Можем взять её с собой, — Тёма поставил передо мной кружку с чаем, от которой, в отличие от его, пар не шёл — только он воспринимал мои просьбы и даже чай «женил» с холодной водой, хоть и подшучивал из-за этого.
