Я в замешательстве.
Наклонившись, чтобы расстегнуть ботинки, я снимаю их и ставлю у двери. Рядом с его гигантскими. Приглаживая ладонями перед платья, съеживаюсь, когда натыкаюсь на мокрое пятно, и осторожно иду за ним по кафельному полу в хорошо освещенную кухню.
На полированный деревянный пол. Кухня выглядит современной и обновленной, почти как в демонстрационном зале, и я кладу руки на холодную стойку, сжимая пальцы, чтобы дать им хоть какое-то занятие.
Я совсем не в своей стихии. Я не росла в таком месте, как это, не говоря уже о том, чтобы жить в нем в возрасте двадцати одного года.
Кто этот парень и откуда он взялся?
Уж точно не из глухомани Арканзаса.
Я прикусываю язык, чтобы остановить непрерывный поток вопросов в моем мозгу и от извержения их изо рта.
Почему он живет здесь? Кто за это платит? Он что, продает наркотики на стороне, чтобы заплатить за все это? Он что, ребенок трастового фонда? Кому это принадлежит? Почему у него нет соседей по комнате? Есть ли у него работа?
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает он, стоя у раковины и открывая кран. Наполнив стакан, подносит его к губам.
— Ммм, конечно.
Он протягивает свою длинную руку и достает из шкафчика, сделанного из дорогого дерева, еще один стакан. Наполняет его и медленно скользит им по центральному острову.
Я держу его в руках, поглаживая большими пальцами прохладное гладкое стекло. Ерзаю, не в силах стоять на месте.
Все это так странно.
Кип
Я: По шкале от одного до чертовски ужасной, насколько плоха была идея привезти девушку ко мне домой?
Ронни: Все зависит от девушки.
Я: Эй, старшая сестра, я в шоке, что ты проснулась! Какого черта ты тут делаешь?
Ронни: Текстовое уведомление разбудило меня, придурок!
Я: Лгунья.
Ронни: Ты прав — твой шурин только что закончил делать со мной отвратительные, невыразимые вещи. О, простите, слишком много информации?
Я: Господи Иисусе, Вероника, мне не нужно было знать, что ты только что занималась сексом
Ронни: А кто вообще говорил о сексе?
Я: Как бы там ни было, об этой девушке…
Ронни: Хорошо, но если она уже у тебя, то ты ничего не можешь с этим поделать, да?
Я: Ну спасибо.
Ронни: Это правда. Кроме того, если ты привез ее домой, она должна быть не настолько ужасной — мы все знаем, какой ты.
Я: А какой я?
Ронни: Полный урод?? Я имею в виду, посмотри, что ты сделал со своим красивым лицом, чтобы девушки оставили тебя в покое. А теперь ты везешь их домой? У тебя спермотоксикоз?
— Хм... значит, ты живешь здесь один? — Милый, но недоверчивый голос девушки разносится по моей кухне, ее палец скользит по краю холодной, твердой гранитной столешницы.
