— Как бы то ни было, — я снова махнула рукой между нами, — это все же моя кровь. Все может пойти не так. Что, если что-то пойдет не так?
Его глаза сузились еще больше.
— Ничего не пойдет не так.
— Ты этого не знаешь.
— Я занимаюсь этим уже давно.
— Что, если ты действительно проголодаешься?
— Я повторяю, если бы ты слушала внимательно на уроке, то знала бы ответ на этот вопрос.
— Ну, я не слушала, так что, может тебе, следует мне рассказать.
— У меня нет времени и желания тебя учить.
При этих словах мое тело замерло, и я почувствовала, как кровь закипела.
— Значит, ты собираешься… Хочу сказать, кормиться? Сейчас?
Он уставился на меня, затем закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда снова открыл глаза, устремив взгляд на мое горло.
Мое сердце забилось так быстро, что я почувствовала его.
— Нет, — тихо произнес он, — не сейчас. — Его рука на моем бедре двинулась, скользнув вниз по бедру к колену. Затем снова вверх. Потом снова вернулась к колену. Разрез моего платья открылся, это означало, что его нежные движения были на моей коже.
Это было приятно. Я не хотела этого признавать, но тело не позволило мне этого отрицать.
Я проигнорировала свое тело и прошептала:
— Почему не сейчас?
— Твое сердце бьется слишком быстро, моя милая. Если что-то пойдет не так, а этого не случиться, именно твое быстро бьющееся сердце и приведет к тому, что все пойдет не так.
— Откуда ты знаешь, что мое сердце бьется слишком быстро?
— Я его слышу.
— Правда?
Он кивнул.
Конечно, он мог слышать. Наверное, об этом тоже говорили на уроке.
— Что может пойти не так? — Спросила я.
Он изучал меня, вероятно, взвешивая мудрость своего ответа.
Затем сказал:
— Когда нельзя будет больше кормиться от тебя из-за потери крови, я должен остановить кровотечение, чтобы залечить рану. Если твое сердце будет слишком сильно качать кровь, я, возможно, не смогу этого сделать.
— Звучит не очень хорошо, — прошептала я.
— Этого не случиться, — ответил он, его рука все еще гладила мое бедро. — Вот почему нам нужно тебя успокоить.
— Не уверена, что это поможет, — призналась я. — Я имею в виду, что успокоюсь.
Он выпрямил руку, согнул и положил мою голову на ладонь. От чего его теплая грудь прижалась к моему боку и его лицо стало намного ближе к моему.
— Давай попробуем, хорошо? — предложил он.
Я не хотела пробовать. На самом деле, я впервые за неделю почувствовала надежду. На самом деле, впервые за четыре недели, с тех пор как получила приглашение на Отбор.
