— В смысле?
— Наплел про то, как тебя, героически и рискуя здоровьем, спасал. Теперь вот пожинаю плоды своего героизму. Да ты не ревнуй: женится, мужские обязанности, хозяйство тащить — это все я тебе оставлю. А сам — другом семьи буду. Другом семьи быть удобно. Пришел, пожрал на халяву, выпил, язык почесал и свалил. Хорошо!
В дверь постучали, потом в Каптерку сунулся дневальный.
— Товарищ прапорщик…
— Э! Боец! — возмутился Ротный, — Я для тя чего? Насрано? Как по уставу положено? Сперва обращаешься к старшему по званию, и просишь разрешения обратится к кому надо! Зашел — вышел, повторил!
— Виноват… — скрывшись, дневальный постучал снова, — Товарищ старший лейтенант, разрешите обратится?
— Рискни?
— Товарища прапорщика комбат вызывает…
— Так че ты вола ебешь? Сразу не мог сказать?
— Так я…
— Головка от будильника «Заря»! Наберут в армию по объявлению…
Старшина надел китель и поплелся в штаб.
— Вызывали, товарищ подполковник?
— Проходи и дверь прикрой…
— Что-то случилось?
— Помнишь наш разговор неделю назад?
— Когда вы меня подвозили?
— Именно.
— Помню…
— Рад вам сообщить, что, похоже все было именно так, как вы и предполагали, — Комбат с кривой усмешкой кивнул, — На старой ферме, в заброшенном убежище, пожар случился. После которого там нашли останки неизвестного мужчины. И обрез охотничьего ружья двенадцатого калибра. Сам обрез нигде не светился, но на нем, представьте себе, обнаружили отпечатки палцев.
— Отпечатки?
Старшина мысленно принялся перебирать в уме, что же и где он мог пропустить. Комбат, видя эту лихорадочную работу мысли, махнул рукой успокоится.
— Да. Отпечатки. Как оказалось, они, на ржавеющих поверхностях въедаются так, что удалить можно только механическим путем. Поэтому криминалисты, несмотря на пожар, смогли снять отпечатки и с оружия, и, даже, кое-какие фрагменты с гильз. И по ним вышли на неоднократно судимого местного жителя. Юсупов, фамилия. Который, под давлением улик, признался в убийстве ранее судимого Загиттулина Марата Бехтимировича, совершенного из мести за убийство им его сыновей, с которыми они вместе промышляли грабежами.
— Серьезно?
— Да. Правда он утверждал, что сделал это три года назад, а обрез у него, вот как на грех, за день до того украли какие-то бандиты…
— Врет поди? Свидетели есть?
— Только его друзья — алкаши.
— Ну эти что хочешь подтвердят.
— Вот и я о том… В общем — скажите Катюхину, по дружески, чтобы он насчет той ночной потасовки язык за зубами держал, потому что, похоже, ситуация с его дамой сердца разрешилась.
