Или готовность одного из них уничтожить другого, не считаясь со средствами.
«Мари многое угадала в Вике и многое пробудила. Неужели и с наркотиками угадала? Кажется, у них с Виком один талант — находить в людях тьму», — подумал Мартин, останавливаясь рядом с закрытым цветочным ларьком.
Он протянул руку и с улыбкой коснулся кончиками пальцев стекла. За ним в темноте виднелись белые розы, такие же как те, что росли в его саду.
Такие же, как в венке Мари. Мысль о том, чтобы подарить девушке цветок, показалась отвратительной, почти кощунственной. Мартин опустил руку и отвернулся.
Он шел, следя за номерами домов и поворотами, не воспринимая окружающего его мира иначе, как декораций на пути к цели.
Может, стоило поступить иначе. Смотреть по сторонам, оставляя в памяти этот серый город, тонущий в темноте, его очертания, запахи и силуэты. Может быть, он никогда не увидит ничего, кроме теней домов, высокого синего неба и изредка проносящихся мимо машин. Водители пользовались пустотой дорог и явно превышали позволенную в городе скорость.
Может быть, это все что осталось Мартину.
Но он не собирался так просто сдаваться. Ему удалось обмануть Виктора, заставив его услышать выстрел у дома Ришиного отца. Удалось скрыть от него все чувства и намерения. Значит, у него есть все шансы успеть все исправить.
К тому же Виктор неосмотрительно отвернулся, оставив его в одиночестве и значит, он может успеть.
Но сначала нужно закончить начатое, чтобы ему было хоть немного меньше стало несделанного, о чем Мартин бы жалел. К тому же ему хотелось оставить после себя след, отпечаток в этом мире, данный в руки постороннего, незнакомого человека.
Может, она просто выбросит письмо, и Мартин снова опоздал со всеми словами.
Нужный ему дом оказался кирпично-красной пятиэтажкой. Какой-то мужчина курил, придерживая ногой дверь подъезда, и Мартин мысленно поблагодарил судьбу за то, что ему не пришлось ждать, пока кто-то решит выйти или зайти.
— Ты закладчик что ли? — неприязненно спросил у него мужчина, загородив проход.
— Нет, — как можно доброжелательнее улыбнулся Мартин.
— А куда ты тогда ночью поперся?
— Оставить девушке письмо. У меня мало осталось времени.
— Ты это… прости, сынок, — внезапно сказал мужчина, отходя в сторону.
Уже опуская письмо в почтовый ящик, Мартин понял смысл его слов. От неожиданности он рассмеялся, успев только прикрыть рот рукавом, чтобы не разбудить соседей. Смех царапал горло и жег глаза, превращаясь из веселого в истерический, и из истерического становясь короткими всхлипами.
